Елена Ленковская: Две кругосветки

Руслан испытующе посмотрел на друга. Бледный. И глаза — не прежние весёлые Макаркины глаза, зелёные с рыжими крапинками, — нет! Огромные, чёрные, с расширенными до предела зрачками, а в них — ужас и боль.

Русе стало страшно оставлять его одного, пусть и ненадолго.

«По правому берегу? Тут хорошая тропа до самого моста. А у переправы обычно всякого народа полно — туристов, экскурсантов. Правда, не в шесть утра… Хотя от моста до лагеря — рукой подать.

Решено. До моста по тропе — километра два, доберёмся как-нибудь. На спине дотащу, если что».

Внезапно Руся услышал голоса. Показалось, или нет?

— Люди! Эй!

Он бросился вперёд и буквально через минуту был сбит с ног «оленями».

— Попался! — довольно заявил один из них, здоровяк Пашка, усевшись на Руську верхом.

Руське скрутили руки банданой. Бандану пожертвовал Петька Трофимов, предводитель «оленей», гордо встряхнув своей растрёпанной кудлатой головой.

— Один «бобёр» пленён. А где второй?

— Где твой напарник, отвечай!

— Его змея укусила. Ребята, пустите! У нас беда! Помощь нужна…

— Врёт он! — предположил Пашка. — Тактическая хитрость! Развяжем, он пленным считаться не будет. А за каждого пленного банка сгущёнки…

— Какая сгущёнка! Человек умереть может, а вы… Каждая минута на счету!

— Ладно, идём. Вставай. Развяжем потом — сначала надо убедиться, что ты правду говоришь.

Они двинулись по тропе назад. Вот оно, то самое место. Никого. Озадаченный Руся машинально слизнул кровь с разбитой губы.

— Макар?

Тишина.

— Макар, где ты? — в голосе Руси зазвенели слёзы.

Русины конвоиры многозначительно переглянулись.

— Ничего не понимаю. Он не мог никуда уйти. Ребята, он тут был. Вот на этом самом месте. Он босой по тропинке шёл, вот она его и…

Руся осёкся и замолчал.

— Идём, — сухо сказал Петька, бросив на Русю неприязненный взгляд. — Проверим берег.

Раевский ринулся вперёд. Его бесцеремонно удержала рука с полосками разноцветного лейкопластыря на загорелых пальцах:

— Куда? Иди между нами. Ты — пленный.

Руся молча подчинился. Ему было не до выяснения отношений — лишь бы Макар нашёлся.

Однако на берегу никого не было. И лодка…

Лодка тоже исчезла!

— Та-ак. Тактическая хитрость, говоришь? Отвлекающий манёвр? Тоже мне, артист… Мы ведь тебе почти поверили. Самому не противно? Истории вроде этой сочинять — совсем совести не иметь. Знаешь, такими вещами не шутят. Мы ещё поднимем вопрос на Совете старейшин.

«Олени» осуждающе загомонили.

— Ладно. Теперь Раевский — наш пленник. А второго противника надо опередить! — И «олени» заторопились обратно.

— А с пленным что делать?

— Ты, Пашка, его в лагерь веди. Мы — рысью-рысью, тебе за нами всё равно не угнаться. Только не развязывай — сбежит.

Увалень Пашка не обиделся, а, похоже, обрадовался, что кросс отменяется. Остальные «олени» умчались в надежде взять флаг первыми.

Руся, совершенно опустошённый и сбитый с толку, сел на землю. Закрыл глаза, в отчаянии прижал связанные руки ко лбу.

Выходило, будто он наврал «оленям» про Макара, а тот тем временем уплыл вниз по течению, якобы с тем, чтобы первым подойти к флагу с северо-востока. Руська вспомнил лицо Макара — белое, испуганное. Да нет же, не мог он ни в какую лодку сесть. Он идти-то, похоже, не мог…

Но куда же она делась? Ведь пришвартована была. Или… Ну, конечно! Ведь это он должен был пришвартовать лодку. А Руся провозился с застёжкой, а потом… потом побежал на крик…

Русю передёрнуло. Сколько времени действует яд? Час, два? А, может, меньше? Макар, ну где же ты?

Ладно, лодку течением унесло. Но человек-то куда подевался? Не мог же он сквозь землю провалиться… Или…

И тут Русю осенило. Он поднял голову. В широко раскрытых карих глазах на мгновение застыл ужас…

Пашка, ничего не подозревая, добродушно окликнул Руслана:

— Пойдём, Раевский! Может, к завтраку успеем… Где твои кроссовки-то?

— В лодке остались, — глухо ответил Руся.

— А-а. Ну, найдутся. И Макар твой найдётся! «Кто ищет — тот найдёт», это ведь вашей команды девиз?

Руся сглотнул ком в горле и молча кивнул.

Он решительно поднялся. Надо было спешить. Без взрослых тут, видно, не разобраться.

Собственно, по-настоящему помочь мог только один человек. Звали его Георгий Александрович. И до него нужно было сначала дозвониться.