Елена Ленковская - Спасти Кремль

— Я привёз игрушки, только, чур, они не для игры.

— Как это? — не понял Федюня. Руся тоже разочарованно поднял брови.

— Сейчас увидите.

Дети столпились вокруг стола. Папа поспешно сорвал обёрточную бумагу с серой картонной коробки, и открыл крышку. Коробка была полна мелких пенопластовых шариков. Папа погрузил в коробку руки и принялся доставать оттуда оловянных солдатиков, одного за другим. Лицо его сияло.

— Очень редкие экземпляры. И почти даром достались.

В гостиную зашла мама.

— Смотрю, у вас тут настоящий парад? — Две шеренги солдатиков уже стояли на столе и отлично держали строй.

Папа повернул счастливое лицо к маме, и несколько виновато улыбнулся:

— Вот, купил. В антикварной лавке. Видишь, часть коллекции — российская армия, часть — французы. Форма 1812-года.

— Это кто? — спросил Федюня, показывая пальцем на одну из фигурок.

— Наполеон. Он у французов главный был, — ответил папа.

— Он сильный? Сильнее Ильи Муромца?

Руся с Лушей так и прыснули. Папа, улыбаясь, потрепал Федюню по голове.

— У него было много войска.

— И он всех победил?

— Нет, его победили.

— Вот так? — Федюня схватил сразу двух солдатиков и — дыщ-дыщ-дыщ! — стал одним колотить другого.

— Стоп! — папа молниеносно схватил Федю за руки. — Олово — мягкий металл, у солдатиков могут легко погнуться султаны или пики.

— А мы х азогнём! — беспечно прокартавил Федя.

— Вот-вот, согнём-разогнём! Так они, в конце концов, и сломаются! — И вообще, это — коллекционные фигурки довольно почтенного возраста. Играть ими не стоит. Можно посмотреть и поставить на полку.

Федюня скорчил недовольную физиономию и собрался пуститься в рёв.

— Федя, не плачь. Ты же собирался сегодня холодное оружие делать, — пришла на помощь мама.

— Точно! Где мой т х езубец? — тут же утешился Федя, и убежал на кухню.

— Куда это он? Какой трезубец? — удивился папа.

Мама засмеялась.

— Сейчас вилку в морозильную камеру засунет. Ребёнок считает, что холодное оружие должно быть холодным. В буквальном смысле.

Папа расхохотался, обнял маму, и они пошли вслед за Федей.

— Вот ведь жук этот Федька — согнём-разогнём… — смеясь, повторял папа. — А я им ещё про магическое число олова не рассказал… представляешь… — конец загадочной фразы смешался со звоном кухонной посуды.

Руся бросил взгляд на полку с солдатиками.

— Вечно всё нельзя! — пробурчал он.

Луша согласно вздохнула, и они отправились в детскую, учить уроки. Вот что за люди эти учителя! Только первое сентября, а домашних заданий уже куча целая…

С уроками расправились только к ужину, даже с Федюней не поиграли. Тот расстроился. Сразу после ужина надутого зарёванного Федьку отправили спать.

Стемнело. Руся, уже в пижаме, возился с мелкими пластмассовыми человечками из конструктора. Перед сном он осматривал своё войско, всех этих рыцарей, индейцев, гномов, орков и дроидов. Нужно было пересчитать потери поломанными и пропавшими без вести где-то под диваном в гостиной. Покончив с этим, Руся предложил сыграть в войнушку сестре — на всякий случай, вдруг согласится.

— Ой, да ну! — по обыкновению закапризничала Луша. — В войнушку со своим Макаром играй. Или вон, с Федюней, сколько раз говорить…

— Лу-у-ша-а! — заныл Руся Федюнькиным голосом. — Ну давай тогда в ша-ашки.

— Ну, давай, — обречённо вздохнула та. Потом вдруг опомнилась: — Русь, так ведь шашек не хватает?

Обрадованный её согласием, Руся произвёл несколько воинственных движений, со свистом рассекая воображаемой саблей воздух:

— А мы человечков поставим.

— Да ну, они мелкие и лёгкие. С доски вечно валятся.

— Да, лучше что-нибудь потяжелее! Папиных солдатиков, например. — Глаза у Руси загорелись. — Да-а, тогда была бы настоящая битва…

— Давай возьмём. Поиграем и вернём на место. Он и не заметит.

Руся сконфузился. Обманывать он не любил.

— Эх, ты! Вообще-то это была твоя идея, — сказала Луша, глядя в карманное зеркальце и поправляя чёлку. — Сколько можно тебя опекать?

И девочка решительно открыла дверь.

— Лу, может не надо?

— Идём. Мне одной всё не унести. А ронять их нельзя, сам знаешь.

Через две минуты они вернулись в детскую и кучей свалили солдатиков на Лушиной кровати.

— Я, чур, за наших, — заявил Руся, энергично наскакивая на невидимого врага и нанося ему разнообразные удары.

— Ха-ха, тогда я первая хожу, — оживилась Луша, потирая ладошки.

— Почему это? — возмутился было Руся. — А ну-да, «французы» будут «белыми». А «русские» какие-то почти бронзовые. Это вообще олово, или что? — спросил он, колупая фигурку ногтем.