Эдвард Бонд - Лир

14 и 15 СОЛДАТЫ подталкивают МАЛЕНЬКОГО ЧЕЛОВЕКА к выходу.

Маленький человек. Нет — останови их!

Лир. Я ничего не могу сделать! Правительство безумно. Закон безумен.

Маленький человек (бросается к Лиру) Тогда зачем ты позволил мне прийти сюда и остаться здесь? О, Господи, я знаю, я иногда не лучший из детей твоих, и я не достоин — О, Господи, прошу тебя!

Лир. Я ничего не могу для тебя сделать.

Маленький человек. Тогда мне надо было остаться там, в дерьме, чтоб они застрелили меня сразу, как собаку. Я и жил, как собака, кой хрен тогда разница? И сейчас бы ничего уже не было. Зачем я мучился все это время?

МАЛЕНЬКОГО ЧЕЛОВЕКА уводят, он плачет. ОФИЦЕР, СТАРЫЙ СОВЕТНИК, БЕН и СОЛДАТЫ уходят с ним вместе. ЛИР начинает выталкивать ЧУЖАКОВ вон.

Лир. Отошлите их всех прочь!

Джон. Ты упадешь!

Лир (ковыляет, спотыкается, размахивает палкой) Отошлите их! Правительство отдало приказ. Власть открыла пасть и рявкнула. Убирайтесь! Что вы здесь делаете? Что я вам такое говорил? Здесь нечему учиться! Я дурак! Дурак! Убирайтесь отсюда!

Сьюзен (отворачивается) Боже мой.

Лир. Отошлите их прочь! Выкиньте их всех вон!

Томас. Они уходят. (Как можно тише говорит, обращаясь к чужакам) Обождите в деревне. Я поговорю с ним.

Лир. Убирайтесь! Убирайтесь! Я же сказал, гоните всех вон!

Чужаки уходят. Остаются ЛИР, ТОМАС, ДЖОН, СЬЮЗЕН.

Томас. Они ушли.

Лир. Убирайтесь! Убирайтесь все! Оставьте меня одного!

Томас. Нет! Я должен знать, о чем мне говорить с ними! Назад их не повернешь.

Лир. Убирайтесь вон! Вон! Вон! Вон! Что за дурак тут говорит еще со мной?

Джон. (Тянет Томаса) Пойдем.

Томас. Сядь! Я уйду, если ты сядешь!

Лир. Вон уходите… Вон.

ЛИР садится. ТОМАС, ДЖОН и СЬЮЗЕН уходят в дом.

Что я могу сделать? Я сбежал из тюрьмы, разрушил стены, ключ сломал и бросил в реку, и все-таки я заключенный. Я все это время бился головой о стену. Кругом стена. Я замурован в стене заживо. Неужели вся эта боль, и страдания будут длиться вечно? Неужели мы строим одни руины, и тратим наши жизни, чтобы создать пустыню, в которой жизни нет и быть не может? И некому объяснить мне все это, и не к кому мне обратиться за судом праведным! Я старый, уж я-то должен бы знать, как следует жить, а я ничего не знаю, ничего не могу, я сам — ничто.

Входит ПРИЗРАК, он стал еще тоньше, весь сморщенный и мертвенно-бледный.

Призрак. Глянь на мои руки! Они как клешни. Смотри, какой я худой.

Лир. А, это ты. Уходи и ты тоже. Убирайся. Все кончено. Здесь ничего больше нет, ничего. Ничего не осталось.

Призрак. Наоборот, здесь слишком всего много. Прогони этих людей. Пускай они научатся переносить свои страдания сами. Но нет, это слишком больно. Вот этого-то ты и не можешь вынести: они страдают, и никто за их страдания им не заплатит, не к кому обращаться за справедливостью.

Лир. Каждую ночь кто-то плачет под окнами, и вся моя жизнь идет насмарку. Я выхожу в темноту, но так ни разу никого и не встретил. Как же люди живут? Они хотят есть, и никто их не кормит, они зовут на помощь, и не приходит никто. А когда их голод становится невыносим, они кричат — и тогда шакалы и волки сбегаются на крик и рвут их на части.

Призрак. Да, и в этом мире ты должен научиться жить. Учись! Позволь мне отравить колодец.

Лир. Зачем?

Призрак. Тогда никто не сможет здесь жить, им придется оставить тебя одного. В лесу есть родник. Я буду каждый день водить тебя к нему, и ты будешь пить. Ляг. Смотри, как ты устал. Ложись.

ЛИР ложится.

Корделияпридет завтра утром, и ты сможешь сказать ей, что знаешь, как решить проблему.

Становится темно. Лир спит на скамейке. Из дому с котомкой выходит Джон. Он пересекает сцену. К двери подходит СЬЮЗЕН, Он замечает ее, останавливается.

Сьюзен. Почему ты забрал свои вещи?

Джон. Идем со мной.

Сьюзен. Нет.

Джон. Я люблю тебя. А муж твой — уже нет. У него только Лир в голове.

Сьюзен (зло) Он меня любит.

Джон. Понятно. (Короткая пауза) Я не хотел ничего говорить, но ты вышла, и я сказал. Какая же ты красивая. Говорить-то в общем нечего, ты все про меня знаешь. Я буду ждать тебя в деревне. Если ты не придешь, женюсь на тамошней моей девчонке. Но несколько дней я буду ждать, и буду мучиться — всегда.