Стивен Фрей - Афера

— Да-а... работа... дела. Хорошо бы до Рождества, конечно... — механически откликнулся Прескотт.

Шэрон перехватила взгляд, брошенный им на часы. Он явно тянет время. Шэрон тоже посмотрела на часы. Одиннадцать. Час до обеда.

Прескотт молча смотрел на токсиколога, видно, прикидывая, стоит ли продолжать допрос. В конце концов решил, что не стоит, и медленно побрел на свое место, но по пути остановился перед судьей и громким чистым голосом проговорил:

— Судья Томас, у нас появились новые свидетельства, которые, с нашей точки зрения, могут оказать серьезное влияние на ход слушания дела. Увы, нам не хватило времени...

Судья вскинул широкую ладонь с искривленными пальцами.

— К этому свидетелю у вас вопросов больше нет, мистер Прескотт?

Шэрон Крус растерянно замигала. О чем это он? У него что, действительно появилась новая информация, которой он предпочел не делиться с ней, или это всего лишь театральное представление, какими Прескотт славился в свои юные годы?

— Нет, к мистеру Корику у меня вопросов больше нет, — помолчав, ответил Прескотт.

— Очень хорошо.

Шэрон глубоко вздохнула. Прескотт не исчерпал и половины вопросов, подготовленных ими нынче для Корика. Она с трудом удержалась от того, чтобы не вскочить с места и не задать их самой.

— Мистер Джордан, ваша очередь. — Судья ткнул своим длинным пальцем в главного адвоката со стороны компании-ответчика.

Тот поднялся.

— Э-э... ваша честь, пока у нас нет вопросов к мистеру Корику.

— Отлично! — просиял судья Томас. — Наконец-то мы к чему-то приближаемся. Прогресс. Обожаю прогресс. — Он перевел взгляд на свидетеля: — Благодарю вас, мистер Корик, вы свободны.

Токсиколог кивнул, покинул свидетельскую трибуну и быстро прошел на свое место в зале. Как и другим, ему стало ясно, что вот-вот должно произойти нечто весьма важное. Даже толстяк присяжный проснулся.

Судья дождался, пока токсиколог займет свое место, затем навис над столом и пристально посмотрел на Прескотта. При такой огромной голове глаза у него были слишком маленькими.

— Итак, у вас появились новые факты? — насмешливо проговорил судья и саркастически улыбнулся. — И вы, надо полагать, намерены попросить меня продлить процесс? Хотя бы на несколько дней, чтобы у вас было время все оформить? — Судья Томас хорошо знал фокусы Прескотта.

Тот молча кивнул. Он вдруг почувствовал себя человеком, затягивающим петлю на собственной шее.

— Что-что? — Судья поднес руку к уху. — Не слышу.

— Совершенно верно. Нам нужно два дня, чтобы свести воедино вновь выявленные факты.

Судья откинулся на спинку кожаного кресла, жалобно скрипнувшего под его могучим торсом, и покачал головой:

— Боюсь, не получится. У меня уже назначено рассмотрение нового дела, которое и так пришлось отложить на две недели из-за этого процесса. Сами знаете, сколько сейчас всего накопилось. Так что весьма сожалею, но... К тому же в вашем распоряжении было несколько месяцев, чтобы свести воедино все доказательства. Вряд ли два дня имеют значение.

— Нет, ваша честь, именно они-то и имеют значение, к тому же очень большое. — Прескотт подошел к судье Томасу почти вплотную. Ему нужно время. Ему очень нужно время. Необходимо найти Фэлкона до того, как он обнародует содержимое папки, лежащей на столе истца. Теперь уже нет никаких сомнений в том, что в кабинет Чеймберса проник именно Фэлкон. У себя на работе, в Южном Национальном, он не появился ни вчера, ни сегодня утром. Дома — тоже. И Фениксу Грею не удалось отыскать его.

— Прошу вас, ваша честь, всего два дня.

Шэрон посмотрела на Прескотта. Он просит, даже умоляет. Ее шеф о чем-то просит! Это немыслимо! Прескотт никогда ни о чем не просит.

— Нет! — судья явно терял терпение. — Пора заканчивать.

Адвокаты из «Пенн-мар» с улыбкой переглянулись. Судья Томас неожиданно перешел на их сторону. Уж два-то дня он легко мог дать Прескотту, не такая это невыполнимая просьба.

Прескотт отвернулся и задержал взгляд на папке, белеющей перед Шэрон Крус. Памятуя о том, какой информацией располагает Фэлкон, выложить сейчас имеющиеся на руках карты — почти то же самое, что подписать себе смертный приговор. Если прокуратуре удастся установить связь между «Семеркой» и смертью Кейса, Филипелли, а затем и Питера Лейна, всех их приговорят к смертной казни. Если прокуратура доберется до Феникса Грея и заставит его говорить, в их распоряжении окажется все, что нужно.

Иное дело, что до Феникса им не добраться, Резерфорд за него ручается. Грей слишком умен. Но даже если по какому-нибудь несчастному стечению обстоятельств полиция или ФБР схватит Грея, ничего им из него не выудить. И это тоже Резерфорд не уставал повторять.