Тед Белл - Живая мишень

Он вообразил все эти церкви в конце XVIII столетия, когда они каждое воскресное утро под завязку были заполнены прихожанами — женщинами и детьми, молящимися о благополучном возвращении больших китобойных флотилий, на судах которых были их мужья, отцы, сыновья и братья, из рискованных рейсов в южную часть Тихого океана. Рейсы иногда длились по четыре года или даже по пять лет.

Прекрасная архитектура XVIII и XIX столетий сохранялась на всех улицах, и Алекс был рад видеть, что отцы острова сумели сдержать ужасы современной архитектуры за пределами города, предоставив им место только у залива. В окнах многих зданий горели самые настоящие свечи, и можно было ощутить запах цветов из пышных розариев, цветущих за штакетником и аккуратно подстриженными живыми изгородями. Некоторые улицы в городе освещались газовыми фонарями и были вымощены тяжелыми булыжниками. Эти камни, как сказал ему Конгрив, когда-то служили балластом на борту кораблей, доставивших первых поселенцев через Атлантику.

— Мне очень нравится этот остров, Эмброуз, — заметил Хок, поднимая воротник желтого дождевика, когда они направлялись в центр города. — Мне нравятся все острова. Наверное, потому что я и сам родился на острове.

Шел моросящий весенний дождь. Вымощенная кирпичом улица блестела в мягком желтом свете множества окон; то тут, то там из-за густых зарослей белых роз виднелись едва освещенные дверные проемы. Алекс и Эмброуз отстали от своих компаньонов, иногда останавливаясь, чтобы восхититься строгой красотой какого-нибудь дома или садовой ограды.

— Да-а, — протянул Конгрив, вдохнув сладковатый и влажный воздух, — как, наверное, все-таки здорово гулять здесь время от времени, правда ведь? Боюсь, что сейчас здесь слишком много денег, но все же их недостаточно, чтобы изгнать призраки прошлого.

— Не понял… что ты хочешь сказать?

— Прошлое здесь значит больше, чем настоящее. Видишь то замечательное здание, в стиле греческого храма эпохи Возрождения?

— Я только что восхищался им. Общественная библиотека, так ведь?

— Действительно. Атенеум. Я посетил его сегодня днем. Само очарование. Там много красивых моделей китобойных судов, резьбы по кости и прочего.

— А как же книги?

— И книги, конечно же. Мелвилль, если ты помнишь, и сам был китобоем. Он посещал Нантукет вместе со своим тестем, окружным священником. Здесь он встретился с капитаном Джорджем Поллардом с «Эссекса». Рассказ о большом белом ките основан на подлинной истории китобойного судна «Эссекс». Оно было протаранено огромным левиафаном и утонуло, унеся жизни большинства китобоев. Оставшиеся в живых занялись людоедством спустя примерно месяц, дрейфуя в открытом море; все они сошли с ума.

Конгрив выдохнул клуб дыма и поймал взгляд друга, заметив, что в уголках его грустных глаз на мгновение показались следы прошлого беззаботного веселья. Но Алекс отвел взгляд, не говоря ни слова. Два приятеля остановились на ступенях прекрасной церкви, чтобы восхититься видом еще одного дома напротив.

— Послушай, — сказал Хок, поглядев в полумрак дверного проема. В освещенной свечами часовне хор пел прекрасную песню, молитву о моряках древности…

— А вот и призраки, — сказал Хок, пристально глядя на идущую по крыше дома знаменитого капитана вдову. Слова хора плыли в сторону кладбища. — Ты был вполне прав, говоря об этом месте, старина. Призраки и ангелы скрываются здесь за каждой дверью.

Они свернули на улицу Федерал-стрит и, наконец, дошли до ресторана, который позаимствовал свое название у адреса — «21-й Федеральный». Сам ресторан был на первом этаже обшитого деревом изящного белого здания, построенного в конце XVIII столетия. Сатерленд и Стокли уже ждали спутников внутри, болтая с любезным хозяином, который представился им как Чик Уолш. Как только все четверо расположились на стульях вокруг красного, обтянутого кожей, столика рядом с баром, Алекс одобрительно оглядел помещение.

Темная деревянная обшивка, медные люстры, искусно украшенные в морском стиле стены — Эмброуз сделал хороший выбор.

Официант принес два коктейля, диетическую кока-колу для Стокли и бокал красного вина для Алекса.

— За невесту, — спокойно сказал Хок, поднимая свой бокал, и по очереди глядя в глаза спутников.

— За невесту, — ответили все в унисон.

Последовала пауза, но она не была неудобной. Скорее, она заставила их задуматься. Каждый из сидящих за столом мужчин остался в это время наедине со своими мыслями и воспоминаниями о Виктории Свит.