Ли Чайлд - Убедительный довод

Но затем я увидел себя в зеркало на двери гардероба и понял, в чем дело. Я насквозь промок с головы до ног. Меня трясло и колотило. Моя кожа была мертвенно-бледной. Рассеченная губа распухла и посинела. Волны, колотившие меня о скалы, оставили на лице свежие синяки. В волосах застряли водоросли, а рубашка была перепачкана илом.

— Я упал в море, — сказал я.

Все молчали.

— Я приму душ, — продолжал я. — Мне нужна всего пара минут. Вы уже связались с БАТО?

Даффи кивнула.

— Группа захвата уже в пути. Портлендская полиция оцепила склад. С минуты на минуту будет перекрыта дорога к особняку. Ты успел выбраться как раз вовремя.

— А разве я там вообще когда-нибудь бывал?

Виллануэва покачал головой.

— Ты вообще не существуешь в природе. И уж мы определенно с тобой никогда не встречались.

— Спасибо, — поблагодарил я.

— Старая школа.

После душа мне полегчало. И выглядеть я тоже стал лучше. Но у меня не было одежды. Виллануэва одолжил мне свою. Она оказалась мне чуть коротковата, зато широка в плечах. Я спрятал ее под старым дождевиком. Плотно запахнул его, потому что до сих пор никак не мог согреться. Принесли пиццу. Мы умирали от голода. После соленой морской воды мне страшно хотелось пить. Мы поели. Я не мог кусать зажаренную корку пиццы. Мне приходилось губами втягивать в рот начинку. Через час Тереза Джастис отправилась спать. Она пожала мне руку. Попрощалась, очень вежливо. Она понятия не имела, кто я такой.

— "Руфи" начисто стирает память о самых последних событиях, — объяснил Виллануэва.

Затем мы заговорили о деле. Даффи попала в страшную переделку. Ей предстоял настоящий кошмар. В незаконной операции она потеряла троих агентов. И спасение Терезы нельзя было рассматривать как успех. Потому что для начала Тереза не должна была находиться там, откуда ее спасли.

— Уходите с работы, — предложил я. — Переходите в БАТО. Вы только что преподнесли им на блюдечке отличный результат.

— Пожалуй" я уйду на пенсию, — сказал Виллануэва. — Я уже старый, и с меня достаточно.

— А я не могу уйти, — сказала Даффи.

Вечером перед арестом в ресторане Доминик Коль спросила меня:

— Почему ты этим занимаешься?

Я не совсем понял, что она имела в виду.

— Ты хочешь сказать, почему я пригласил тебя на ужин?

— Нет, почему ты служишь в военной полиции? Ты ведь мог бы пойти куда угодно. В войска специального назначения, в разведку, в десантники — куда только захочешь.

— Как и ты.

— Согласна. Но я знаю, почему я этим занимаюсь. И хочу узнать, почему этим занимаешься ты.

Впервые в жизни меня спрашивали об этом.

— Потому что я всегда хотел стать полицейским, — ответил я. — Но судьбой мне было назначено идти в армию. Семейные традиции. У меня не было выбора. Вот я и стал военным полицейским.

— Это не ответ. Почему ты хотел стать полицейским?

Я пожал плечами.

— Ну, наверное, это у меня в натуре. Полицейские следят за тем, чтобы всё было как нужно.

— Что всё?

— Они заботятся о людях. Заботятся о маленьком человеке.

— И в этом все дело? В маленьком человеке?

Я покачал головой.

— Не совсем. На самом деле мне нет никакого дела до маленького человека. Я просто ненавижу большого человека. Ненавижу самодовольных людей, считающих, что им все сойдет с рук.

— В таком случае, ты добиваешься правильных результатов, исходя из ошибочных мотивов.

Я кивнул.

— Но я стараюсь делать то что нужно. По-моему, мотивы не так уж важны. В любом случае, мне нравится видеть торжество справедливости.

— И мне тоже, — сказала Коль. — Я тоже стараюсь делать то, что нужно. Несмотря на то, что все нас ненавидят и никто нам не помогает и нас не благодарит. По-моему, в конечном счете главное — делать то, что нужно. Разве не так?

— Ты сделала то, что нужно? — спросил я десять лет спустя.

Даффи кивнула.

— Никаких сомнений?

— Нет.

— Ты уверена?

— Абсолютно.

— В таком случае успокойся, — сказал я. — Это лучшее, на что только можно надеяться. Никто нам не помогает и нас не благодарит.

Она помолчала.

— А ты сделал то, что нужно?

— Без вопросов, — подтвердил я.

На том мы и порешили. Даффи устроила Терезу Джастис в ту комнату, которую прежде занимал Элиот. Виллануэва остался у себя, а мне пришлось идти к Даффи. Похоже, она чувствовала себя неловко по поводу своих слов насчет того, что мы вели себя не так, как подобает профессионалам. Я никак не мог определить, то ли Даффи хочет подкрепить свое заявление, то ли дезавуировать его.