Хью Пентикост - Убить,чтобы остаться [Город слухов. Дом на горе. Уберегите ее от злого глаза. Убить, чтобы остаться]

— А почему вам вообще пришла мысль о том, что Дон Уилер лгал?

Старик бросил окурок на пол и тщательно растер его ногой.

— Вы женаты, Джерико? У вас есть дети?

— Нет.

— Я тоже как-то не сподобился. Во всяком случае, детей у меня нет. — Его лицо затуманилось. — Женился я давным-давно, и моя жена умерла, рожая нашего первенца. Мы-то рассчитывали, что их будет у нас восемь или десять. Родители шестым чувством знают, когда дети не до конца откровенны с ними. Хорошие родители. Им не нужны доказательства, они просто знают. Уже давно моей семьей стал весь город. И я абсолютно уверен: город что-то скрывает. Я слишком стар… и слишком пуглив, чтобы выяснить, что именно.

— Пуглив?

— Не хочу умирать в богадельне. Я зарабатываю на жизнь этой газетой, и, если кое-кто скажет: «Не печатайте рекламу у Джед един, не обращайтесь к нему ни с какими заказами», — мне не останется ничего другого, как тащиться в богадельню. Сорок лет тому назад я бы послал всех их к черту. Сейчас же я слишком стар. И чтобы вышибить из меня дух, хватит одного или двух ударов из тех, что достались Дону Уилеру.

— Вы думаете…

— Я не знаю, что и думать! — воскликнул Стюарт. — В этом городе судья Уилер — большой человек. И уж его-то сын мог бы обладать статусом неприкосновенности.

— А что, избили кого-то еще? — спросил Джерико.

— Мне об этом ничего не известно.

— Так к чему вы клоните, черт побери?

— Может, у меня старческий маразм. Если вы тут все просмотрели, вернемся в редакцию.

Они вышли из темной комнаты и мимо машин направились к книжной полке у стола Стюарта.

— Генри Уилер долго был адвокатом. Не блещет умом, говорили про него, но из хорошей семьи. Потом он стал судьей по наследственным делам и утверждению завещаний. А после этого его избрали городским судьей. — Старик снял с полки нужную ему книгу и сел за стол. — Лок и Коун, «Судебные решения, вынесенные в штате Коннектикут по наследственным делам и утверждению завещаний», — пояснил он. — Я раскрываю ее всякий раз, когда приговор судьи раздражает меня. Том первый, страница четвертая. О требованиях, предъявляемых к судье, ведущему эти процессы. «Кандидат в судьи по наследственным делам и утверждению завещаний не должен соответствовать каким-либо специальным критериям в части подготовки, опыта, моральных норм и состояния здоровья». Как вам это нравится? Чтобы получить эту должность, Генри Уилеру не нужно было представлять собой ничего особенного. Вот мой отцовский инстинкт и подсказывает мне, что все эти годы он весьма вольно обращался с моральными принципами.

— Не слишком ли далеко ушли вы от Томми Поттера? — заметил Джерико.

— Неужели ушел? Ну уж простите старику, мысли, знаете ли, разбегаются.

«Черта с два, — подумал Джерико. — Но куда клонил Стюарт?»

Задать следующий вопрос ему уже не удалось. Распахнулась дверь, и в комнату вбежал невысокий мужчина в белом халате с расческой и ножницами, торчащими из нагрудного кармана. Местный парикмахер, догадался Джерико. Его заведение находилось в двух домах от редакции.

— Джедедия, ты, похоже, ничего не знаешь. — Он искоса глянул на Джерико. — Марсия Поттер убила Джерри Хилларда. Выстрелом в затылок.

— О нет! — ужаснулся Стюарт. — Она призналась?

— Ее еще не нашли, — ответил парикмахер. — Она уехала на машине, и в полиции думают, что пистолет она взяла с собой. Они опасаются, что Марсия свихнулась, и хотят как можно быстрее схватить ее, пока она не подстрелила кого-нибудь еще.

Стюарт коротко глянул на Джерико.

— Нельзя перегибать палку. Они вынудили ее, черт бы их побрал.

Кромвель загудел. Внезапно на улицу высыпали люди. Мисс Элли Кливленд с посеревшим лицом стояла на пороге книжного магазина. Тут и там слышались возбужденные голоса. Джедедия Стюарт сел за руль видавшего виды «форда» и поехал к дому Поттеров на Дороге-4. В том же направлении мчались и другие машины, словно торопились на пожар.

— Я тебя искал, — раздался грубый голос за спиной Джерико. Это был Салли, местный полицейский. С окаменевшим лицом. — Мистер Бартрэм ждет тебя. Пошли. Тяжелая рука легла на предплечье Джерико.

Джерико обернулся.

— Не смей прикасаться ко мне, Салли. Я тебя предупреждал.

Полицейский оценивающе оглядел рыжебородого художника.

— Как-нибудь мы с тобой поговорим, наедине.

Но держался от него на почтительном расстоянии, пока они шли к муниципалитету и поднимались по ступеням. Никто не упомянул об убийстве.