Алексей Шведов - Голова-гнездо

С остекленевшим взглядом Юрий смотрел на обнажённые ноги Люси — она стояла к нему задом. Пятки у неё были слегка грязными. Что с ней–то потом делать, подумал он, и что делать с Мариной? И с трупом? Господи, отец узнает — его удар хватит. Вот и отработал я. Даже заявление подавать не надо — и так уволят.

Люси медленно распрямилась и повернулась к нему. Глаза её блестели от слез, с губ и подбородка свисали сгустки спермы.

— Он умер! — сказала она грустно и начала зачем–то расстёгивать свою рубашку. — Ну что, товарищ милиционер, может, сыграем в честь Русика последнюю сценку?

Юрий испуганно вжался в диван. Ему ничего сейчас не хотелось, кроме одного — чтобы его оставили в покое. Внезапно он вновь ощутил себя автономным сознанием, заключённым внутри клетки из плоти; ему захотелось вырваться и улететь, но прутья были слишком крепки для его ослабевшей воли. В голове вдруг всплыла фраза, показавшаяся ему странно знакомой: «Скобка треснула, надо заменять». Чёрт, ну замените, если есть чем. Почему бы не заменить?

Люси скинула рубашку, сорвала бюстгальтер. Правой рукой стёрла сперму с нижней части лица, вытерла эту руку об юбку. Юрия словно парализовало, он не мог шевельнуть даже пальцем. Сзади вдруг что–то задвигалось, заскрипело. Краем глаза следователь увидел ноги Марины, свешивающиеся вниз, с дивана. Щелчок. Ещё щелчок. Да, похоже, она уже поняла, как правильно обращаться с «Макаровым».

Люси замерла. В оба её соска были продеты кольца.

— Ты что, и меня застрелить хочешь? — тихо спросила она у Марины. — Ну давай, стреляй! Сюда! — она приподняла левую грудь и рассмеялась. — Но учти, только пули «Убик» могут убить такую прекрасную и благородную даму, как я! Учла?

— Не подходи к нему! — голос Марины звучал как из ведра. — Посмотри, что мы с ним сделали! Посмотри, чем он стал!

— Ему это только на пользу! — усмехнулась Люси. — Это же для него реальный прорыв, ты не находишь?

— Ч-чем я стал? — собственная речь показалась Юрию неестественно чужой, незнакомой. И тут Люси набросилась на Марину. Наверное, подумал следователь, она сделала это специально, так как хотела, чтобы её застрелили. В конце концов, это она была виновата в том, что Русакова убили — если бы она не пришла, ничего бы не случилось. Но в её жизни не было смысла без Русакова… Русика… А его жена? Что теперь будет с ней?

Громыхнул выстрел. Прямо в середине лица, на месте носа, у Люси расцвела маленькая дырочка–роза. Из задней части головы что–то вылетело красными брызгами. Секунды четыре труп Люси ещё удерживал вертикальное положение, потом всё–таки упал, рядом с Русаковым.

Присев рядом с Юрием, Марина сказала:

— Да, невесело всё кончилось…

Юрий не мог с ней не согласиться. Весёлого действительно было мало. Неожиданно девушка положила голову ему на плечо, так что ему ничего не оставалось, кроме как обнять её. Она ничего не имела против.

— Я убила их обоих. Что со мной за это сделают?

Помолчав немного, Юрий сказал:

— Ничего. Пистолет был мой, так что во всём виноват я.

— Но это неправильно!

— Всё неправильно. Не только это.

— Ты знаешь… я же… ну, я спала со своим братом,

Это, конечно, удивило Юрия, но не слишком. Ни эмоций, ни каких–либо чувств в нём больше не осталось, а если и остались, то он их присутствия в себе не ощущал. Все его эмоции и чувства умерли вместе с Русаковым и Люси.

В дверь позвонили. Марина хихикнула, Юрий тоже усмехнулся. Оба сидели, вытянув ноги, не обращая внимания на трупы, лежащие рядом. В руках Марины по–прежнему был пистолет.

— По моему, мне дверь надо было открытой оставить, — сказала она. — А то всё ходят, ходят! Чего надо, спрашивается?

Юрий пожал плечами. Звонок прозвучал ещё три раза, а потом визитёр удалился, поняв, что или ему не хотят открывать, или же дома просто никого нет.

— Может, я всё–таки сплю? — с надеждой спросил у Марины Юрий.

— Не знаю. Может, мы оба спим.

— Но кто… кто же всё–таки убил твоего брата?

— Наверное, он тоже спит, — усмехнулась девушка. — Хочешь, я скажу тебе то, о чём ещё никому не говорила?

— Скажи.

— Я… я хотела бы быть такой, как все. Как все эти люди, — она указала пистолетом на окно и вдруг вновь начала всхлипывать. — Им так легко жить, у них нет никаких особых желаний, ничего. Они могут выходить замуж, жениться, работать, заниматься нормальным сексом… раз в неделю, с одним и тем же человеком… А я… Боже, что мы все сделали с собой?