Алексей Шведов - Голова-гнездо

Патологоанатом выглядел как классический представитель своей профессии — обычно именно такими они являются к нам с экранов телевизоров или книжных страниц: высокий и худой мужчина лет пятидесяти с болезненно–бледным вытянутым лицом и равнодушным взглядом безразличного ко всему живому танатофила. На нём был белый халат, из–под которого выглядывала небесного цвета рубашка и ноги в серых брюках и чёрных ботинках. Он курил, стоя у открытого окна своего кабинета.

Придерживающий Марину за локоть невысокий парень — следователь прокуратуры — сказал:

— Привет, папа! — из чего можно было сделать логичный вывод, что он и патологоанатом состоят в близких родственных связях. — Кажется, мы нашли… эта девушка — она может опознать того… ну, вчерашнего.

Худой мужчина кивнул.

— Я хочу его видеть! — сказала Марина тихо. — Если это он…, — и она замолчала, уставившись в один из узоров на линолеуме.

Сын и отец переглянулись, последний вновь кивнул и, затушив папиросу, направился к двери, находящейся слева от заваленного бумагами стола. Она распахнулась с противным скрипом, в очередной раз заставив Юрия подумать: господи, ну когда же он её наконец смажет или сделает хоть что–то, лишь бы она заткнулась?

Рыжеволосая девушка с причёской «каре», чей локоть был зажат в его почему–то влажной ладони, слегка дрожала и смотрела в медленно расширяющуюся щель с испугом, если не с паникой. Юрий прекрасно понимал её чувства: каждый, кто впервые попадает в морг, испытывает подобное. Лишь мертвецы ничего не боятся, и сейчас ты их увидишь, девочка, лежащих бесполезными кучами плоти на столах в холодильном отделении.

Король–патологоанатом вошёл в своё царство смерти; его спина явилась приглашением для тех, кто пока оставался снаружи. Марина глубоко вздохнула, набираясь не то смелости, не то чего–то ещё, и, влекомая Юрием, двинулась за длинной тощей фигурой судмедэксперта.

На секционном столе лежало чьё–то сильно обгоревшее тело. В ответ на вопросительный взгляд девушки, внезапно замершей на месте, Юрий покачал головой. Нет, красавица, это не то, что ты думаешь. Я даже и не знаю, кто это, вернее, ЧТО это — наверное, новенький, только недавно привезли. Бедняга.

Патологоанатом отворил ещё одну дверь, обитую чем–то, имеющим серебристый цвет. Это был вход в святую святых — «холодильник», королевскую сокровищницу, где сокровищами были лишённые жизни человеческие тела. Оттуда тянуло холодом и смертью.

— Где он? — спросила Марина. — Кто из них?

Мертвецов было пять, они лежали, укрытые белыми, точнее, уже ставшими серыми от частого пользования простынями, на двух больших и длинных столах. У одного трупа ступни ног были очень грязными. Патологоанатом заметил взгляд девушки и сказал:

— Это бомж. Умер два дня назад — выпил стакан ацетона. Можете представить, во что превратились его внутренности?

— Не надо, папа! — вмешался Юрий. — Я знаю, что ты любишь рассказывать всем о своих подопечных, но мы пришли сюда не для того, чтобы выслушивать твои… короче…

— «Подопечных»! — его отец усмехнулся.

— Где он? — снова спросила Марина, всё ещё надеясь, что опознание ни к чему не приведёт и что умер вовсе не Саша. Мертвец окажется просто мертвецом, не им.

— Вы не будете падать в обморок? — поинтересовался эксперт, подходя к трупу номер два (если считать от стены, на левом столе). — А то, бывает, потом приходится…

— Надеюсь, не буду! — оборвала его Марина. — Я работаю медсестрой в отделении интенсивной терапии при пятой хирургии, так что видела вещи и похуже.

Патологоанатом хмыкнул, но, казалось, остался вполне доволен ответом. Сдёрнул с трупа простыню, обнажив его до уровня груди. Мертвец имел обличие худощавого человека лет тридцати. Тёмные волосы были слегка курчавыми.

Марина сказала:

— Да. Это он. Господи, да отцепись ты от моей руки!

Хозяин морга фыркнул, а его сын поспешно отпустил локоть девушки. Странно, он думал, что той приятно чувствовать его поддержку в эти трудные минуты, наивно считая, что от этого ей становится легче. Оказалось, Юрий ошибался, и Марина Лаховская была вовсе не той перепуганной девушкой, каковой он видел её до настоящего момента.

— Итак, это ваш брат?

Марина кивнула. Если она чего–то и боялась, то это был сам факт опознания в трупе близкого человека, а не некрофобия как таковая.