Владимир Гурвич - Деньги дороже крови

— И вы не представляете, кто это может быть?

— Нет, этих ребят никогда не видел. И кстати, мне пришлось бросить там свою машину, нельзя ли попросить кого-нибудь из ваших людей пригнать ее.

— Это мы сделаем, сейчас прямо и пошлем. А можно узнать, что вы делали на этой дороге в столь поздний час?

— Меня пригласил к себе Михаил Маркович. Он хотел со мной кое о чем посоветоваться.

— В такой час?

Я улыбнулся.

— У великих свои причуды.

— В самом деле. А где тот «Форд», что вы угнали?

— На стоянке. Я сегодня приехал на нем.

— Мы попытаемся выяснить, кто на вас наехал в прямом и переносном смысле. А вы не думаете, что вас могли принять за другого?

— Такое исключить нельзя. Хотя учитывая поздний час, это не очень вероятно.

— А вы молодец, — вдруг похвалил меня Костомаров, — судя по вашему рассказу, шансов спастись у вас, было крайне мало.

— Честно говоря, я и сам удивлен, что еще жив. Но не могу понять, кому понадобилось меня убивать? Никакой опасности ни для кого я не представляю, со всеми стараюсь ладить, в чужие дела свой нос не сую.

Внезапно я увидел, как оживился Костомаров.

— А вот тут вы можете сильно заблуждаться. Зачастую мы даже не знаем, кому перешли дорогу. Это все?

— Пока все.

Я вышел на улицу и направился к небольшому скверику, расположенному в метрах двести от здания концерна. Царегородцева уже ждала меня. В легком, простом, но очень изящном платье она, как мощный магнит, притягивала взгляды и мужчин и женщин. Но сама она ни на кого не обращала внимания, она сидела, подставив лицо солнечным лучам, и наслаждалась их нежными теплыми ласками.

Я сел рядом с ней. По-видимому ей было так хорошо, что она не сразу повернула ко мне голову.

— А ведь скоро осень, — не без грусти сказала она. А я даже в этом году не отдохнула на море. То наше короткое путешествие не в счет. Там была работа.

— Какое к черту море. Жить бы остаться. Вчера меня чуть не убили.

— Да, что же произошло? — спросила она, но как-то странно, в ее голосе я не услышал настоящего любопытства.

Уже второй раз за за час я описал недавние события.

— Непонятно, — задумчиво произнесла она. — Хотя с другой стороны все выстраивается в одну цепочку.

— И что это за странная цепочка, когда меня в ней хотят убить?

Царегородцева посмотрела на меня.

— Сегодня, едва я вошла в свой кабинет, ко мне пожаловал Перминов. Я удивилась, так как никогда раньше он ко мне не заходил.

— Я тоже видел его сегодня.

Она кивнула головой.

— Не могу сказать, что меня обрадовало это посещение, он никогда не вызывал у меня симпатии. Перминов относится к тем людям, которые готовы делать все, что им прикажут. Прикажут, он тебя спасет, прикажут, тебя убьет. В общем, настоящая амеба.

— И зачем он к вам пожаловал?

— Он попросил меня поставить визу на одном счете. Когда я посмотрела что это за счет и какая там проставлена сумма, то обомлела. Речь идет о главном расчетном счета концерна, с которого осуществляются платежи по всем текущим операциям, а так же выплата заработной платы сотрудникам. Если я поставила бы визу на платежке, самое большее через неделю вся жизнь в концерне просто бы замерла. Нам даже не с чего было бы платить зарплату. Так что это означало бы практически конец.

— Но как он обосновал необходимость этого платежа?

— Он предъявил экспортный контракт концерна с некой иностранной фирмой на поставку нам оборудования.

— Но может быть, в самом деле такой контракт заключен.

— Да нет никакого контракта, это все чистейшая липа. Как нет и никакой иностранной фирмы. Вернее, она существует на бумаге, но организовали ее Фрадков и Кириков. Разумеется, через подставных лиц, через того же Перминова. Это всего лишь один из каналов перекачки денег.

— Но почему они обратились к вам? Разве Фрадков или Кириков не могут сами перевести эти деньги?

— В тот-то и дело, что с этого счета не могут. Им распоряжаюсь я. Без моей визы банк не примет эти документы к оплате. В этом вопросе меня никак не обойти.

— Но это же банк, которым командует Фрадков?

— И тем не менее это так. Когда я поступала на работу, то настояла на условие, что та часть финансовых операций, которые непосредственно курирую я, без моей подписи не может производиться. Фрадков тогда был за границей и всеми делами вершил Кириков. Ну он и согласился. Когда Фрадков вернулся, то был сильно недоволен этим, они даже вроде бы довольно сильно повздорили, но Кириков почему-то воспротивился отмене этого пункта.