Владимир Гурвич - Деньги дороже крови

Из потайного места я достал пистолет и включил люстру на все ее пять ламп. Яркий свет озарил комнату и разбудил моих «гостей». Я наставил пистолет на Галанова.

— Пошевельнетесь, стреляю, — грозно предупредил я.

— Да брось ты свою пушку, — зевая, проговорил Галанов. — Ты что думаешь, мы пришли тебя порешить и уснули, — усмехнулся он.

— А тогда зачем пришли? И каким образом вы проникли в квартиру, не взломав железную дверь?

— Как много сразу вопросов, вижу, ты человек жутко любопытный, — снова усмехнулся он. — Ладно, так уж и быть, скажу. На счет твоей железяки. Мастерская, что ее делает, наш старый и добрый клиент, каждый месяц они отстегивают в нашу казну строго определенный платеж. Так что все ключи от их дверей в нашем распоряжении. Не беспокойся, мы квартирными кражами не промышляем, у нас другой профиль. А что касается нашего визита в твою берлогу, то нас попросили предупредить тебя, чтобы ты в ближайшее время был бы крайне осторожен. Тебе хотят выписать путевочку на тот свет.

От удивления я даже сел в кресло.

— Уже выписали. Я только что едва спасся.

Настала очередь удивляться Галанову.

— Ну ребятки быстро действуют, — не без уважения констатировал он. — И где?

Я коротко поведал о том, что случилось на дороге. Галанов выслушал молча и без всякий комментариев.

— Мы свою задачу выполнили, можем теперь идти домой, баиньки.

— Постойте, кто вас просил меня предупредить?

— А вот это сообщать нас никто не уполномочивал.

— Но почему нельзя было просто позвонить?

— Весь вечер тебе идиоту звонили, да никто не отвечал. Проверь, что у тебя с трубкой.

Я достал телефон и убедился, что у телефона сели аккумуляторы. Ну что за день, вернее, ночь. Все не так.

— Из-за тебя троим хорошим парням пришлось не спать целую ночь, — недовольно буркнул Галанов.

Это было преувеличением. Я сам видел, как они дрыхли в моей квартире. Спасибо, что хоть не воспользовались моим постельным бельем.

— А кто на меня покушался?

— Не знаем, нас это не волнует, — бросил Галанов, возглавляя шествие своих людей к выходу из моей квартиры. — Покедово. И следи за аккумуляторами.

Наконец-то я остался один. Шел четвертый час ночи. Но к своему удивлению спать я совсем не хотел.

На следующий день на работе я столкнулся с Перминовым. Он хотел прошмыгнуть мимо, словно мы с ним никогда не были знакомы, но я почти буквально припер его к стене.

— Сергей Павлович! Давно вас не было видно. Куда же вы запропастились?

Перминов вращал по сторонам глазами, словно бы ожидая от кого-то помощи. Но рядом никого не было.

— Меня здесь не было, — пробормотал он. — Я находился далеко. Я занимался делами.

— А про наши дела вы случайно не забыли?

— Нет, не забыл. Я помню, что должен вам.

— И очень много, — уточнил я.

— Да, да, очень скоро все верну. Подождите еще чуть-чуть. У меня вот-вот должны появиться деньги.

— И можно узнать, откуда?

— Я занимаюсь бизнесом за границей.

— По поручению концерна?

Перминов колебался с ответом.

— Так как?

— В общем, да, — признался он.

— И что это за бизнес?

— Обычный бизнес, экспортно-импортные операции. Я не могу говорить, это коммерческая тайна. Вы должны понять меня.

Я сделал шаг в сторону, освобождая проход.

Перминов почти бегом бросился к выходу. Боюсь, что долго мне придется ждать своих денежек.

Я тоже направился к лифту. Внезапно сзади меня послушались быстрые шаги. Я обернулся и увидел Царегородцеву. Она подошла ко мне почти в вплотную.

— Мне надо с вами поговорить. На улице. Ждите меня в скверике через полчаса, — прошептала она и быстро пошла назад.

Я посмотрел на часы. Пожалуй, у меня есть еще время для одного дела.

Я постучал в дверь кабинета Костомарова. Получив разрешение войти, открыл ее.

Мое появление застало его врасплох, по крайней мере в первые мгновения на его лице появилось странное выражение. Но он быстро справился с собой.

— Чему обязан, Леонид Валерьевич? — без большой радости спросил он.

— Так как вы отвечаете за безопасность в концерне, не могу не поведать вам о том, что произошло этой ночью.

— А разве что-то произошло?

— Увы, произошло, Я едва спасся.

Теперь лицо Костомарова отразило изумление, причем, выглядело это настолько естественно, что я даже засомневался, что ему известно обо всем не хуже меня. Может, в самом деле, он тут ни причем.

Я стал рассказывать о ночных событиях на дороге. Костомаров внимательно слушал и даже что-то записывал.