Варвара Клюева: Ave, Caesar! [= Аве, Цезарь!]

Тот отвел глаза.

— Не думаю.

— Вот, значит, как… — Жанна недобро усмехнулась. — И на что же вы рассчитываете?

— О чем вы? — испуганно спросила Соня.

Жанна перевела на нее изумленный взгляд.

— Милая девочка! Так вы еще ничего не поняли? Даже после того, как ваш друг у нас на глазах убил Мадонну, которую к смерти никто не приговаривал?

Соня схватилась за горло. Глаза ее расширились, губы задрожали, но все же ей удалось выдавить из себя:

— Он защищался…

— В самом деле? А ведь пистолет был наведен на вас, лапонька. Кстати, неизвестно, выстрелил бы он в конце концов или нет. Мадонна не сняла его с предохранителя. Увы, Соня! Правила этой игры на джентльменов не рассчитаны. Если бы ваш возлюбленный не был киллером, убийство Мадонны не сошло бы ему с рук. Наш невидимый Цезарь живо распорядился бы его ликвидировать, а игру начать заново. Правда, по тем же правилам Василий не должен был убивать при свидетелях, но тут они, видно, решили сделать послабление. Наверное, очень хотелось досмотреть кино до конца.

Соня с ужасом посмотрела на Василия.

— Это правда? Ты киллер?

Василий закрыл лицо руками.

— Девочка, он не имеет права признаваться, — ответила за него Жанна. — Но подумай сама: какое еще тут может быть объяснение? Я понимаю, тебе нужно время, чтобы привыкнуть к этой мысли. Черт! А я-то надеялась, что все уже позади. Не устраивать же еще один перерыв! В конце концов, у меня нервы тоже не железные. Давайте уж покончим с этим немедленно. Предлагаю признать Василия киллером и проголосовать за его э… исключение. Кто за, поднимите руки.

Соня, как и ожидала Жанна, не шелохнулась. Это понятно, глупо было бы рассчитывать, что влюбленная девица за пару минут успеет вместить в поглупевшие мозги мысль, что объект ее высокого светлого чувства — убийца, смириться с этим и выкинуть его из своего сердца.

— Я против, — вдруг проговорил Василий, выпрямляясь и расправляя плечи. — Один-один. Вы проиграли, Жанна.

— Пока еще нет, — спокойно возразила она.

— Вы дьявол! — Василий хлопнул ладонью по столу. — Умный, хитрый дьявол! Они наврали, что ваш IQ сто сорок пять! Или вы провели их тоже! Наверняка больше. Вы шли сюда, рассчитывая на мою поддержку. Но стоило мне дать вам понять, что я не согласен, как вы моментально перестроились и сделали ставку на Соню. А как грамотно выстроили аргументацию — комар носа не подточит! Я даже возразить ничего не мог. Для импровизации это не просто блестяще, это… это… не знаю, что такое!

Соня наконец вышла из ступора и с надеждой посмотрела на Василия.

— Погоди! Я ничего не понимаю. Объясни толком: ты не киллер, да? Это Жанна?

— Да. Это Жанна.

Жанна рассмеялась. Она надеялась, что смех получится непринужденным, но прозвучавшие в нем металлические нотки выдали ее напряжение. И неприязнь.

— Что ж, логично. Поскольку голосовать за вывод Сони из игры явно бессмысленно, давайте возьмемся за меня. А может, вы все-таки передумаете, а, Василий? Как-никак на кону две жизни против одной…

Он покачал головой.

— Ну, нет так нет, — Жанна перевела взгляд на Соню. — Тогда пусть поднимут руку те, кто хочет моей смерти.

Василий поднял руку без колебаний, а Соня медлила. Жанна уже набрала в легкие большую порцию воздуха, чтобы объявить о своем помиловании, но тут Сонина рука взвилась, словно ее дернули за веревочку. Жанна тяжело вздохнула.

— Вот теперь проиграла, признаю. Но ведь вы от этого не выиграли, правда? — она нагнулась, извлекла из кармана в нижней части штанины все ту же литровую фляжку, открыла и основательно приложилась. Потом села и насмешливо посмотрела на Соню. — Или ты до сих пор не поняла, овечка невинная, что не судьба тебе до старости миловаться с ненаглядным? Что завтра или ты — его, или он — тебя? — она еще раз хлебнула из фляги и запрокинула голову. — Господи, до чего же ты несправедлив! Я ведь была почти у цели! Столько сил потратила! Столько страха натерпелась! Рисковала, недосыпала, узлом завязывалась, а ты!.. Любовь, чтоб ее! — и снова приникла к фляге.

Соня с Василием молчали, не сводя с нее глаз.

— Ну, что смотрите? Любопытно? Так спросите, я вам все расскажу. На правила мне теперь начхать! Я теперь вне закона… Я, может, хочу рассказать! Имеет право приговоренный к смерти на последнее желание? Господи… А я-то все старалась партнера своего вычислить! На Мадонну, бедняжку, грешила… Квохтала вокруг нее, как курица, тряслась, как бы у нее крышу не снесло. Могла бы и догадаться, кого бог в помощь послал. Совершать поступки и отказываться брать на себя ответственность за них — типично мужская черта. Мужчины! Они способны чувствовать себя чистенькими, даже когда уводят жену лучшего друга, бросают на произвол судьбы осиротевших детей, превращаются в свиней, ежедневно заливая глаза водкой. Когда отнимают чужой бизнес, к созданию и процветанию которого пальца не приложили. Когда за большие деньги берут на себя обязательство сражаться на гладиаторской арене и преспокойно усаживаются в позу Будды, оставляя всю грязную и опасную работу слабой женщине… А я, между прочим, мертвецов с детства до одури боюсь! — Жанна снова подкрепилась коньяком.