Чарльз Камминг - Холоднее войны

– Нормально, – бросил он. – Просто… Клэр.

Прошло еще полчаса, прежде чем они нашли довольно скромный дом, стоящий прямо на берегу Босфора. Он был построен в конце девятнадцатого века богатым османским торговцем, а потом заново отделан безвестным домовладельцем, который сдавал его министерству иностранных дел Великобритании за какую-то запредельную цену. Они позвонили, подождали минуты две и услышали шаги за дверью. Кто-то сбегал вниз по лестнице. Том был уверен, что это не Джозефин – движения были юные, легкие, почти невесомые.

Поначалу он даже не узнал молодую женщину, которая открыла им дверь. Ее волосы теперь были короче, и она превратилась в блондинку. Большие карие глаза с накрашенными ресницами сияли добротой. Кожа слегка загорела, так что вокруг носа и на плечах проявились веснушки. На ней было темно-синее открытое летнее платье; из-под его широких лямок выглядывали бретельки кремового бюстгальтера. На щиколотке болтался браслет, а ногти ее аккуратных ухоженных ножек были выкрашены в ярко-алый цвет. Это была Рэйчел.

– Здравствуйте. Я помню вас. Вы Амелия.

– Здравствуйте. Да, все верно. Мы встречались в Картмеле.

Они пожали друг другу руки, и Рэйчел повернулась к Тому. В выражении ее лица и поведении было что-то, от чего он внезапно почувствовал симпатию к ней и даже притяжение – целый букет эмоций, от которых у него сжалось сердце. Когда он смотрел на ее фотографии в Анкаре и видел ее саму на похоронах, не ощущал ничего похожего. Рэйчел была не в его вкусе. Но в ее взгляде – казалось, он проникал в самую душу – была сила и честность, которые немедленно его «завели». Подобного с ним не случалось уже несколько месяцев, даже лет, и это было действительно нечто необычайное, исключительное. Том посмотрел на Амелию, потом снова на Рэйчел, которая изучала его лицо спокойно и уверенно, даже с едва заметной усмешкой – как пластический хирург, решающий, какой кусок отрезать первым.

– Том, – сказал он и протянул руку.

Будто под гипнозом, он не мог перестать смотреть ей в глаза. Кажется, между ними возникала настоящая химия. Возможно, все это просто мираж. Может быть, Рэйчел просто пытается вспомнить его на похоронах – говорил ли он с ней, выражал соболезнования и все такое. Наверное, этим и объясняется то, что она тоже не сводит с него глаз.

– Здравствуйте, Том, – сказала Рэйчел. Улыбка у нее была радостная и бесхитростная, она словно освещала ее лицо. Она как будто решила, что Том должен ей понравиться. – Я Рэйчел. Вы ведь пришли навестить маму?

– Да, – ответила Амелия, опередив Тома.

Рэйчел провела их в гостиную, сплошь заставленную лампами, увешанную картинами и заваленную коврами и ковриками. У нее была потрясающая фигура – округлые формы, ничего лишнего, редкая природная грация. Рэйчел шла впереди, и Том вдыхал запах ее духов – и догадывался, что Амелия в точности знает, о чем он сейчас думает. Она могла легко проникнуть в его мысли. Из другой комнаты доносился голос Джозефин – она разговаривала по телефону. Тому хотелось рассматривать эту красавицу еще и еще, понять, уж не почудилась ли ему эта мгновенно образовавшаяся связь между ними. Или, может быть, он просто угодил в ловушку ее прелести?

– Мама говорит с подругой. – Рэйчел обернулась к ним. Снова этот взгляд. – Она скоро закончит. Не хотите чаю?

Они прошли чуть дальше, в зону кухни, залитую солнечным светом. Из высоких окон с косыми крестообразными переплетами открывался панорамный вид на Босфор и за ним – на побережье Азии. Море подступало к ним так близко, что комната, казалось, качалась на понтонах.

– Какой чудесный вид, – сказала Амелия.

Рэйчел никак не отреагировала на ее замечание, и Тому это понравилось. Да, вид действительно чудесный. Об этом говорят все, кто сюда заходит. Первым же делом. Ну что тут можно ответить?

Он остановился возле массивного деревянного стола, заваленного книгами и бумагами. Амелия сняла жакет и повесила его на спинку плетеного кресла-качалки, которое выглядело так, словно его много лет подряд, поколение за поколением, атаковала гигантская моль.

– О, простите, нужно было забрать это у вас, – заметила Рэйчел, кивнув на жакет, однако не сделала ни малейшего движения, чтобы взять его и повесить на плечики. Она зажгла газ и поставила на плиту чайник. Ее походка, каждый жест завораживали Тома. Эта красивая женщина как будто распространяла вокруг себя дурманящий туман, и он очаровывался ею все больше.