Игорь Фунт - Останусь лучше там…

– Привет! – Перед носом из ниоткуда возник Серега Корякин, недавний напарник. Я вряд ли испугался:

– Следишь?

– Сопровождаю – извини, приказ.

– Кто в вагоне?

– Капитан Спирин, он принял состав на таджикской стороне…

– Ваш человек?

– Группа захвата.

– Мой дублер? – Говорили шепотом.

– Так ты ж у нас Бэтмен! Улетишь, где искать?

– Не Бэтмен, а Супермен! – Я понял, особых указаний по мне, кроме как безобидно проследить, у Сереги не было. – Буди Спирина! Пусть ставит чайник.

– Звоню… – Спецназовец набирал номер: – Спирин, подъем!

Все вставало на свои места: «Рано в Иностранный легион-то». – Сидели в купе, где еще сутки назад верховодил маслолиций майор, изображающий ожесточенное сопротивление боевикам-подельникам. Втроем – я, Корякин и Спирин, мы сводили воедино части замысловатой мозаики произошедшего в Узбекистане. Поразила грамотная работа боевиков: личный состав «столыпина» практически уничтожен, начальства с товаром – след простыл. Спецы сопровождения, мои собеседники, уверенно говорили о пропаже оружия как о свершившемся факте, они ж не знали про золото.

Иван был обречен при любом раскладе, это пришлось признать в свете последних событий. Если бы я подоспел вовремя к операции в Термезе, меня тоже могли ликвидировать, а скорей всего – арестовать до выяснения. До полного выяснения нужности или ненужности Шефу или… как всегда – возможность двойного исхода событий, тройного. Ведь моим заданием было забрать оплаченный Иваном груз и перепрятать.

Пили чай, мирно говорили. Золото под ногами, но это пока никого не волновало. Наступало утро, которое не раз вспомнится нам в дальнейшей жизни. Утро, когда я принял решение развернуть обстоятельства на сто восемьдесят градусов против часовой стрелки, взведенной Ясеневым. Скоро в отель на сеанс связи:

– Подбросишь?

Корякин оценил иронию:

– Какой базар? Мне случайно в ту же сторону…

Капитан Ясенев, девяностые годы

На табличке перед входом в кабинет было написано: начальник учреждения номер… майор Возженин А.А.

Хозяин.

Без его ведома ничего не происходило в лагере строгого режима.

Пресловутая вертикаль власти выпестовывалась с довоенных времен: красные и черные зоны подчинялись единому, равному для всех закону – личность должна быть морально уничтожена, унижена, ровнехонько причесана совдеповским напильником и смачной отрыжкой выброшена в счастливую коммунистическую действительность для дальнейшего гармоничного развития. В принципе, ничего не изменилось с тех пор, разве что социалистическое руководство сменилось на капиталистическое со всеми вытекающими: к силе Власти добавилась сила Денег.

– Ты знаешь, проверка! – Капитал кивнул в ответ.

– Знаешь, аврал, чистка. Подтираем. – Вновь кивок… Майор Возженин криво усмехнулся: – Замминистра едет, черт бы его побрал!

Слушаем… «Так точно!» – Взгляд, кивок.

Ясенев работал правильно – четыре года от Хозяина не было претензий: «У вас Вор, бля?! Хотите с его помощью власть на зоне держать типа – Луис Корвалан, которого в Чили не пускают, а тут, в гулаге, гуляй себе, чилийцы! – только по периметру, бля, по периметру!.. Ну и ладушки – вот вам чай, сигареты, маленькие поблажки – и чтоб ни-ни! Влево-вправо – расстрел, лады?»

– Как там с культурной программой у тебя?

Капитана накрыло волной неясных подозрений, трансформирующихся во время разговора в пропасть осознания беды:

– Да-а… нормально вроде. Концерт готовим, выставку поделок… Территорию драим-моем.

– Зимина Екатерина… расконвоированная. Она досугом занимается?

– Так точно.

– Что там у вас?

– В каком смысле, товарищ майор?

– В смысле – любовь?

Беда пришла: вот они! – два берега пропасти, прыгай или оставайся:

– При чем тут любовь, товарищ майор? Зиминой полгода осталось – я ее до суда вывел на поселение, благо что рядом.

– Тут вот какое дело… Не хотел говорить заранее. Радость не должна обгонять печаль… – Сан Саныч по-отечески обнял капитана всеприемлющим взором, не вставая из-за стола: – Мне пора, так сказать, в полковники потихоньку перебираться, да и отдых заслуженный не за горами, во-о-т… А тебе, так сказать, не снился чтоб покой, пришло время майорскую звездочку примерить! Со всеми вытекающими, ес-с-сно.

Ясенев смотрел на Хозяина в упор, даже взглядом не переходя границы дозволенного: он все понял. Возможность манипулировать людьми, их судьбами – тонкая материя, порвать которую, как целку сломать – раз плюнуть! Там, наверху, шахматная партия уже разыграна. Хозяин, безоговорочно принимая верного опричника за своего, просто облекал принятое решение в удобоваримую форму: мы же люди, в конце концов. От капитана и не требовалось ничего – только выслушать и подчиниться. Иначе… Что иначе? «Иначе» даже не подразумевалось.