Валерий Наливайченко - Мутанты. Окаянные 90-е

Представилось Семёну, в самых ярких красках в мозгу вспыхнуло – подходит Витёк к ларьку, важно переговорив с Зинкой, лезет в карман… затем в другой… и тупо моргает выпученными глазищами на ехидно молчащую продавщицу.

Семён, углядев такую приятную для себя композицию, захохотал, согнулся, лупя себя ладонями по коленям, повалился на кровать.

– Вот это да! – давясь от истерического смеха, стонал он, – Витёк разбогател! Заверните весь ларёк, пожалуйста! Ой, не могу… Разжился деньжатами…

Семён посмеялся ещё немного, полежал, успокаиваясь.

«Фу-ух…, насмешил, зараза… Ладно, раз такая картина нарисовалась, значит, так оно и есть. Значит, Витёк скоро сюда примчится – ясен перец! И выходит, теперь ему, Семёну, исчезнуть надо. Разошлись их пути-дорожки, разбежались в разные стороны. Не успокоится на этом Витёк, к гадалке не ходи, не успокоится! Ну и хрен с тобой, инженеришка, я с такой бумажкой заветной и сам не пропаду!»

Семён встал, покидал немногие оставшиеся вещи в свой старый, видавший виды, чемоданчик, накинул бушлат и выскочил из вагончика.

Дверь нарочно открытой оставил, пускай помёрзнет дружок бывший, мозги свои пропитые проветрит, ему полезно.

Ласковый желток утреннего солнца успел не только растопить осевший за ночь сахаристый иней, но и подсушил немного длинную просёлочную улицу.

Лениво перебрёхивались собаки.

Пушистая кошка, гревшаяся на крыше одной из веранд, проводила Семёна внимательным взглядом суженых глаз. Что-то явно не понравилось ей в этом человеке, прижав уши и зашипев, она белой молнией исчезла между сараями.

Семён шёл быстрым шагом, не обращая внимания на собачий лай, помахивал лёгким чемоданчиком. Дойдя до ближайшего переулка, свернул влево, встал за большой морщинистый ствол, раскинувшего голые ветви, дуба, затаился, прикуривая сигарету.

Ждать пришлось недолго. Из-за дерева хорошо было видно, как прошмыгнул, торопясь, распаренный от бега Витёк, держа в одной руке рюкзак, в другой – сумку свою увесистую.

– Давай, давай… – сплюнул вслед ему Семён. – Надеюсь, больше не увидимся!

Он подхватил чемоданчик и, путая следы, дальними проулками, выбрался в город. Семён твёрдо знал, что он будет делать в этот день. Впервые в его жизни появилась какая-то цель, наполнилось смыслом само его существование. Судьба раскинулась перед ним чистым тетрадным листом, и Семён решил отныне писать на нём сам, без подсказчиков. Набело…

Он готов был использовать шанс, выпавший ему, и пожалуй, впервые в жизни не чувствовал себя одиноким, наконец-то у него появился верный товарищ, который не предаст и не бросит, а наоборот – спасёт, поможет выбраться из ямы, в которой он барахтался последние годы.

И неважно, что это всего лишь листок бумаги с напечатанными на нём цифрами… нет, нет, это нечто другое, необъяснимое, как существо высшего порядка, и надо только суметь сохранить, уберечь его, и тогда будет сотка служить ему долго, пока… да к чему загадывать? Всё должно сложиться как надо, и сложится, будьте уверены…

Так думал Семён, избирая свой путь окончательно и бесповоротно, без оглядки сбрасывая с себя прежние заботы и тревоги, как сбрасывает остатки липкого кокона бабочка, впервые расправляя крылья, и не зная ещё, кто она – прекрасный махаон или бесцветная моль.

День уже прощался с городом, уступая нажитое место тихо ползущим сумеркам, когда еле передвигая уставшие ноги, Семён зашёл в платный туалет одного из рынков.

Первым делом, не обращая внимания на недоумённые взгляды, распечатал кусок вкусно пахнущего индийского мыла, вымыл голову под краником треснувшего умывальника. Тут же, достав новую, в целлофановой обёртке, расчёску, окончательно привёл мокрые ещё волосы в порядок.

Затем заперся в одной из кабинок и, положив чемоданчик на унитаз, щёлкнул замками. Быстро скинув с себя старьё, обтёрся недорогим одеколоном, и стал доставать из чемоданчика сложенные пакеты.

Бельё, носки, чёрная рубашка, джинсы, неяркий свитерок и, наконец – лёгкая серая куртка-штормовка. Ботинки пока оставил свои, высокие, со шнуровкой на голенищах. Ничего, что потёртые, зато удобные, а раз так – ещё послужат.

Экипировавшись подобным образом, Семён отодвинул задвижку, и, подойдя к стене, с интересом посмотрел в длинное мутное зеркало, висевшее над умывальниками.

«Нормально…» – оценил Семён, – «не в театр, на первый случай прохляет»

Все вещи были куплены с лотков на толкучке, стоили недорого, но Семёну было наплевать: Китай или родная Тмутаракань, главное обновки пришлись впору, а брал-то без примерки, на глазок. Правда, не брился давненько, ну да это ничего, дело поправимое…