Анна Артюшкевич - Хранители. Книга первая: Зона

А однажды в командировке местный зоотехник, в жилах которого текла и цыганская кровь, раскинул карты и предсказал мою жизнь до самого конца. Я отнеслась к этому легкомысленно, но спустя пару лет поняла, что судьба разворачивается в полном соответствии с его гаданием. Меня трудно запрограммировать, и поэтому выходило, что я знаю даже дату своей смерти. Нынешним же летом, как показали карты, со мной должно было случиться что-то важное, и это меняло мою жизнь в корне.

Истинные целители и экстрасенсы не светились в телешоу: видимо, срабатывал инстинкт самосохранения на генетическом уровне. Но стоило намекнуть знакомым, что нужен определенный специалист, как через неделю кто-нибудь сообщал координаты. Это было естественно для населения, которое привыкло ничему не удивляться, мирно соседствовало с такими сложными организмами, как водоемы и лес, и бережно хранило знания предков, от которых попахивало язычеством.

…Следуя за Димкиной тойотой, мы уперлись в пастбище. Объевшийся рогатый скот, разлегшись на траве, меланхолично пережевывал жвачку. Поодаль лысый старик с подростком-подпаском обедали салом, зеленым луком, хлебом и молоком, и изредка покрикивали на стадо. Похоже, местный люд жил скудно, но духовно: вместо Марий и Марианн, коров поголовно величали Катями в честь незабвенной Кати Пушкаревой. А это означало, что сериалы здесь смотрят, любят и помнят очень долго.

– А вон того парнишку в честь твоего любимого актера назвали, – ехидно заметил Сорин, кивнув на огромного красавца-быка, которому подпасок сделал внушение. – И глаза такие же выразительные!

Быка звали Спецназом.

Подросток обиделся: – Мы ему в честь вооруженных сил имя дали! Он 23 февраля родился!

Ребята засмеялись. А я показала Димке язык и вручила мальчику шоколадку, которой угостил меня Леша. Сорин спросил дорогу в профилакторий. Старик с подпаском переглянулись.

– Заблудились? – спросил подросток, разворачивая обертку.

– Вы туда на отдых или как? – поинтересовался дед.

– На пару недель в командировку, – объяснил Димка.

Паренек с облегчением вздохнул и посоветовал:

– Только в желтое здание не селитесь.

Дед на него шикнул. Я удивилась:

– А почему?

– Нечисто там, – объяснил мальчик, жуя шоколадку и не обращая внимания на босса. – А еще по одному в озере не купайтесь. И чаще часы сверяйте!

Алексей с беспокойством взглянул на меня и дернул Сорина за рукав:

– Дима, а, может, не стоит здесь снимать?

– Да ничего с нами не случится! Мы в этих местах не раз бывали и, как видишь, живы-здоровы, – отмахнулся Сорин.

– Раз не случилось, два не случилось, а на третий обязательно случится, – мрачно предрек старик, жуя лук и поглядывая на остатки шоколада. На этой пессимистической ноте переговоры закончились, и мы отбыли в Ружевичи.

Вскоре обе машины въехали на территорию профилактория. Миновали сауну на берегу озера, обогнули теннисный корт и затормозили возле серого трехэтажного здания. Это был гостиница, где останавливались командированные: новый «отель» в райцентре строили уже три года. В стороне от нее перпендикулярно стоял желтоватый панельный корпус для отдыхающих, о котором предупреждал пастушок. А перед ним – два строения, где размещались администрация, медики и процедурные кабинеты. Они были мало укомплектованы, а, вернее, почти не укомплектованы, поскольку здесь не столько лечились, сколько наслаждались природой.

Мы подозревали, что официально комплекс еще не работает, а наличные средства от его эксплуатации нигде не фиксируются и используются для нужд района. Но нас это мало интересовало. Глава районной администрации был приличным человеком и старался выкрутиться, как мог. А если способ, которым он добывал средства, не умещались в прокрустово ложе законодательства, то, наверное, было что-то не так в самом законодательстве.

Администратор встретил нас, как родных, и поселил в одноместных просторных номерах. Народу в гостинице проживало немного, и можно было не беспокоиться, что затянувшийся ужин у веселого соседа перечеркнет сон на целую ночь.

Мы разбрелись по комнатам, разложили вещи и привели себя в порядок. А потом собрались у Димки, уточнили план ближайших действий и решили отметить приезд шашлыками. Жора отправился к повару клянчить мясо, а нас посетил сюрприз в лице Игоря Фомина с девушкой Аленой.

Фомин был отличным режиссером и невероятным пройдохой. Нутром чуя конъюнктуру, он сумел лихо засветиться несколькими скандальными лентами на международной арене, а недавно пристроился к видеоцентру и даже слыл каким-то куратором от этой организации. Зрелая девушка Алена была высокой костистой крашеной брюнеткой с длинными волосами, челкой над широким носом, выдающимся подбородком и румяными пухлыми щеками. Двумя ее несомненными достоинствами считались невероятная целеустремленность и такое же невероятное терпение. Эти качества помогли ей в охоте на первого мужа, которому она за пять лет охмурежа сумела внушить, что является единственной, необходимой ему женщиной. А после развода Алена взялась за Фомина. Но с ним ее фокусы не прошли. И все же девушка с лошадиным упорством пыталась надеть на него хомут брачных отношений, поглядывая одновременно по сторонам в поисках более податливого экземпляра. Но, в сущности, она была неплохим человеком и очень хорошим монтажером.