Анна Артюшкевич - Хранители. Книга первая: Зона

Заехали за Жорой, отоварились в супермаркете, и наша командировка началась. По дороге я объясняла Алексею, почему именно Ружевичи мы выбрали для съемок.

Это было странное, невероятно красивое место. Руины древней церкви, лесное озеро загадочного происхождения и останки старинного замка располагались в углах равностороннего треугольника, внутри которого, по слухам, была аномальная зона. Вернее, зона охватывала и прилегающее пространство, но наиболее активно она проявляла себя именно в Треугольнике. Там периодически происходили необъяснимые явления, явно преувеличенные местным населением. Но одно, похоже, действительно имело место.

После Чернобыльской аварии зона стала одним из «пятен», куда выпало опасное количество радиоактивных осадков, жителям окрестных деревень даже «гробовые» платили. И вдруг радиация куда-то исчезла! Власти об этом «наверх» не сообщали, чтобы людей не лишили выплат. А еще боялись обвинения в том, что с самого начала произошла ошибка, и полученные на социальные программы и строительство деньги придется вернуть.

– Но радиация действительно была? – спросил Леша.

– Это научно установленный факт.

– Так куда же она подевалась?

– А вот это научно не установлено.

– Мистика какая-то! – удивился Алексей. – Так, может, элементы все еще распадаются? А у тех, кто замерял радиацию, просто дозиметры не работали?

– Исключено, – твердо сказала я. – Мы туда знакомых физиков-ядерщиков с аппаратурой возили.

– Что же их не заинтересовала такая сенсация?

– Ребята были из Москвы и местности не знали. А мы объяснили, что хотим удостовериться в ее безопасности, поскольку там предполагается открыть профилакторий.

– То есть, вы правду не говорили?

– Нет, конечно!

– А профилакторий открыли?

– Правильнее сказать: он возобновил работу.

– Так вы фильм об этом снимать собираетесь? – уточнил заинтригованный Леша.

– Ты с ума сошел! Я тебе обо всем по секрету рассказала. А наша картина об истории мест, о традициях и легендах, переплетающихся с реальностью, о людях, которые там жили. В радиусе тридцати километров от Ружевичей в любом направлении можно найти еще, минимум, пару достопримечательностей и озер. Так что разбить бивуак в профилактории очень удобно и даже выгодно.

Я чувствовала вину перед Лешей и развлекала его, как могла. А он не утратил способности удивляться и, затаив дыхание, слушал, как на месте языческого капища был построен замок, где зарождалась любовь, пережившая века. И о круглом, глубоком, как чаша, озере, возникшем много столетий назад на месте города-крепости, о колокольном звоне, который доносится из его глубины, и о светящихся фресках в руинах старинной церкви.

– И обо всем этом будет ваш фильм? – с восторгом спросил Леша. Я кивнула.

– Как жаль, что не могу остаться в Ружевичах хотя бы на пару дней! – жалобно сказал он.

– Не горюй, станешь навещать нас на выходные, – бодро заметила я. – Съемки будут зависеть от погоды, и, судя по прогнозу, могут продлиться довольно долго.

Сорин снимал своей камерой, так что технически мы от видеоцентра не зависели. Да и график имели свободный, поскольку определена была лишь дата сдачи картины.

Машина свернула налево, и с обеих сторон потянулись старые ели.

Меня с детства завораживали четыре вещи: лес, камни, вода и ночное небо. А еще я дружила с ветрами и никогда не смогла бы жить на равнине.

Мне приходилось бывать на Полесье, где абсолютно плоская поверхность земли походила на фантастический пейзаж иной планеты. Он околдовывал и сводил с ума одновременно. Небольшие блюдца воды, окаймленные кустарником, напоминали о легендарных болотах, осушенных десятилетия назад. Их распахали, засеяли, но земля начала рассыпаться в прах… Оказалось, что трясина служила резервуаром влаги для всей Европы. И тогда люди поняли: нельзя трогать то, что дарит природа! Без болот стал меняться климат, и ушла необычная энергетика этих мест, питавшая знахарей и экстрасенсов, которыми славились здешние края. О некоторых помнили до сих пор. Мне показали, где жила ворожея красавица Алеся, околдовавшая когда-то Куприна и ставшая прототипом юной колдуньи, сыгранной Мариной Влади.

Вообще-то, паранормальными способностями страдали многие мои сограждане. Я знала железнодорожника, который запросто заживлял раны и лечил кожные болезни. А знакомая женщина-математик корректировала направление жизненного пути, избавляла от опухолей, в том числе, злокачественных, и помогла, по слухам, очень многим.