Татьяна Латукова - Ведьма в лесу. Ведьма 1.0

– Зачем ты на этот раз пожаловала? Мне казалось, мы поняли друг друга в прошлый раз? Я что-то непонятно изложил? Ты могла бы быть более внимательной к моим просьбам.

– Здравствуй, папа.

Уголок мужественного рта отца чуть дернулся. Он не любил, когда его называли на людях столь фамильярно, по-домашнему. Я это знала. Он знал, что я знаю, ну и так далее. Обычно я всячески ухожу от любых конфликтов, поэтому такое отступление от правил его напрягло. И все же я поспешила объяснить:

– Видишь ли, я не к тебе. Я ищу одного молодого человека.

– Почему надо выбирать такие нелепые места для встреч? Он что, совсем бедный?

Вопрос денежности моих потенциальных женихов всегда волновал отца в первую очередь. Несмотря на всю велеречивую патетику и призывы к альтруизму, которыми изобиловали его книги, в жизни отец был абсолютным прагматиком. И в отношениях со мной и братьями никогда не стеснялся задавать прямые вопросы.

– Я не знаю, бедный он или нет. Как раз собираюсь выяснить.

– Думаю, имеет смысл делать это в первую очередь.

– Ты бедность мамы тоже проверял в первую очередь?

Вот кто меня за язык тянул? Вот объясните мне, зачем дергать тигра за усы? Ясное дело, отец сразу сошел с катушек. Но как истинный интеллигент не позволил себе треснуть меня по башке. Припечатал словесно:

– Рита, ты ведешь себя как гормонально неустойчивый подросток. Позволь напомнить, что тебе двадцать пять лет. Ты – взрослая молодая женщина и подобные выпады тебе не к лицу. Прощаю тебе твою грубость, но, пожалуйста, избавь это место от своего присутствия.

Отец окатил меня презрительным взглядом, но не ушел, как я надеялась, а демонстративно встал в позу ожидания. Что может сделать кролик перед удавом? Позорно отступить, конечно. Я осторожно попятилась, не решаясь сразу покинуть заветное место и в то же время показывая отцу, что да-да, я вот уже ухожу, ухожу. Когда отец все же повернулся и ушел, сзади раздался уверенный голос Кирилла:

– Рита, ты что, всегда перемещаешься спиной вперед?

Я обернулась, и мне вдруг отчаянно захотелось броситься ему на шею. Может, он это правильно поймет? Увы, я только протянула ему руку с зажатой бумажкой:

– Это мой номер телефона.

Карие глаза смотрели на меня с веселым изумлением. Кажется, я переборщила с простотой подхода. Кирилл быстро внес цифры с бумажки в свой мобильник. И сразу набрал номер.

Затренькал мой телефон. Я машинально нажала отбой, и Кирилл засмеялся:

– У тебя мой номер определился? Запомни его.

Оторвавшись от телефона, я поняла, что Кирилл решает в голове какую-то сложную проблему. Наконец он молча взял меня за руку и повел за собой. Люблю решительных мужчин. Все эти лишние «Дорогая, не будешь ли ты так любезна последовать за своим повелителем» в действительности утомляют.

Кирилл привел меня к стенду сравнительно нового независимого издательства «Григорион». Молодой человек с козлиной бородкой шагнул нам навстречу:

– Ну, нашел свою очередную фею?

О-о, это я – фея? Мило. Но «очередная», конечно, обидно.

В глазах Козлиной бородки плеснулось острое неодобрение. Я вдруг увидела себя его глазами: этакое красивое, но глупое существо, томно хлопающее глазами и полное самомнения, хотя ничего в действительности из себя не представляющее. Понятия не имеющее, как сварить сосиски, и уж тем более не знающее, что полы иногда моют. Цепляющееся за мужчин, словно растение-лиана, и намертво обвивающее его ветвящимися побегами.

Козлиная бородка уже видел Кирилла, сосредоточенным на удовлетворении глупых капризов «феи» и оттого начисто потерянным для мира.

Значит, Кирилл предпочитает подружек-фей? Я на мгновение задохнулась от острого чувства ревности. Мысль о другой женщине рядом с Кириллом резала ножом. Фея. Неземная, воздушная фея… Я знаю, как варить сосиски. И по части чистки полов я много чего знаю. Но смогу ли я быть доброй волшебницей? И надолго ли меня хватит?..

Кирилл не слишком деликатно вытолкнул меня вперед, и я смело протянула руку Козлиной бородке:

– Рита. Я – ведьма. Но если надо, нафеячу от души. Обращайтесь.

– Идальго Мигель.

– Буэнос диас, Мигель.

– Буэнас, буэнас. Буу-эээ-нас.

Отчего-то я раздражала Мигеля.

Идальго было ввернуто для красного словца, но парень оказался действительно Мигелем – потомком переселившихся в Союз испанцев. После нескольких дежурных фраз мужчины перешли к трескотне на темы какой-то публикации в журнале. Отвлекшись от беседы, я прошлась вдоль стенда и вдруг обратила внимание на один из буклетов. Взяв его и рассмотрев поближе, я с трудом удержалась от истерического смеха. На обороте буклета были расположены фотографии популярных авторов с краткими анонсами статей. На одном из фото был вполне узнаваемый Кирилл Весенин, а аннотация гласила, что это один из перспективных молодых репортеров, завоевавший премию имени там кого-то.