Татьяна Латукова - Ведьма в лесу. Ведьма 1.0

В трубке глухо звучал голос Осинки:

– Рита! Риточка! Помоги! Пожалуйста, Ритка, помоги! Мне очень плохо. Я отравилась… Никого больше нет. Приезжай…

Я засунула телефон поглубже в сумку и попросила Кирилла:

– Останови здесь.

Мысли скакали галопом. Позвонить Ариадне – пошлет на три буквы. Однозначно. Осинка уже вешалась. И резала вены. Великой Тернопольской было на это наплевать. Теперь отравление. Неужели из-за альфонса? Вроде до статуса великой любви очередное увлечение Осинки еще не доросло? Или я что-то пропустила?

Кирилл притормозил у какого-то ларька и повернулся:

– Так куда едем?

Он не собирался меня отпускать. Что ж, я его за язык не тянула.

– На набережную Яузы.

Огромный дом, где жила Осинка, всегда казался мне похожим на монету. С одной стороны он был исполнен добропорядочности: недалеко река, рядом сквер с большими тополями, гуляют люди с колясками, сидят старушки. Но другая сторона, нависающая над железнодорожными путями и станцией, собирала возле себя все пороки мира.

Я коротко и четко командовала Кириллу, куда поворачивать, но когда машина, наконец, притормозила возле подъезда с массивной дверью, замялась.

Кирилл улыбнулся и, быстро выскочив из машины, галантно распахнул дверь с моей стороны:

– Добро пожаловать домой?

Я отрицательно покачала головой:

– Это не дом. Здесь подруга. Она отравилась.

Выражение его лица стало серьезным:

– Я пойду с тобой.

Надо было возразить, но я боялась. Я чувствовала беду. Большую беду…

На долгий звонок никто не откликнулся. Я вытащила из сумки маленькую пилку для ногтей и привычным жестом подцепила хреновину в глубине замочной скважины. Я научилась этому, когда Осинка была еще студенткой, и иногда я забегала к ней переночевать. Дверь распахнулась, и я ворвалась в одно-единственное огромное помещение.

Осинка лежала прямо посередине большого круглого ковра, все еще держа в руках телефонную трубку. Белая как мел и отвратительно воняющая. Все вокруг было уделано ее рвотой. Усилием воли я отключила обоняние и быстро опустилась рядом с телом на колени.

Руки холодные, сердце бьется. Жива. Пока. Продержится еще пару часов, но нужны антидоты. Я закрыла глаза и взяла ее за обе руки. Чем ты травилась, Осинка, расскажи мне. Объясни, это важно. Покажи мне этот яд, я должна знать.

Большая комната-студия. Дурацкий проект самой Ариадны. Снесены все перегородки, включая и те, что создавали подобие интимности в санузле. Медная ванна стоит на постаменте, который чуть загораживает, но не закрывает целиком антикварный стульчак, сразу за которым начинается пандус барной стойки. Круглое ложе задвинуто в угол. Красивое на картинках, оно жутко неудобно в качестве кровати. Спать можно только одному и посередине. В любых других вариантах какая-нибудь часть тела обязательно сваливается.

Мужчина слез с шелковой простыни и сразу затиснулся в чрезмерно узкие джинсы. Быстро одевшись, он направился к выходу, не обращая внимания на полуголую женщину, оставшуюся в постели. Хлопнула дверь, и только тогда Осинка неловко слезла с кровати. Помятое лицо, грустные глаза… Зачем спать с мужчиной, если потом так себя презираешь?

Подружка натянула коротенький халат, затянулась сигаретой и потянулась рукой за тумбочку. Там оказалась початая бутылка вина. Осинка сделала несколько жадных глотков прямо из горлышка бутылки. Умница. Пила бы понемножку маленькими глотками, я бы уже черное платье заказывала…

Кто-то тряс меня за плечи. Кирилл. Он здесь. Не сбежал сразу, это здорово.

– Рита, очнись, я обо всем договорился. Мы отвезем ее в больницу.

– Хорошо.

Я вынула из резного винтажного комода чистое полотенце и через него осторожно вынула из щели бутылку. Все мое существо протестовало против приближения к опасному предмету, пришлось в очередной раз доказать собственному организму, что главное – мозги. Доставим яд в больницу, а там пусть медики разбираются, наверняка у них есть какие-нибудь лаборатории.

Кирилл без всякого смущения и сомнения поднял грязное тело Осинки на руки и уверенно вышел на лестницу.

– Рита, пошли, не стоит медлить.

Я вдруг представила себе, как было бы здорово, если бы Кирилл подхватил бы на руки меня… Подруга помирает, а я думаю о том, как бы прыгнуть на руки к мужику. Молодец.

Через час с небольшим мой мир вернулся в относительное равновесие. Осинка лежала в специальной палате, опутанная капельницами и проводами. Опасности для ее жизни больше не было. Мы с Кириллом стояли рядом возле небольшого парапета у приемного покоя. Стояли и молчали.