Татьяна Латукова - Ведьма в лесу. Ведьма 1.0

Я думала о том, как поблагодарить Кирилла. Косилась на случайного знакомого и не могла подобрать слов. «Ах, не знаю, чтобы я делала без тебя!» или «Ты мне так помог, так помог!» явно не подходили. Я бы спасла Осинку и без него. Наверное. Но все же его помощь оказалась очень кстати…

Мы все молчали и молчали. Потом я ограничилась коротким:

– Спасибо, Кирилл.

Возникла пауза, словно мы оба ждали друг от друга каких-то еще слов. Наконец, решив заговорить, мы начали одновременно и снова замолчали. Потом, пользуясь моим теперь уже твердым решением молчать хоть до третьего пришествия, Кирилл заметил:

– Я боялся, ты произнесешь длинную речь: «…не знаю, чтобы я делала без тебя. Ты мне очень помог…» Столько смысла в одном простом «спасибо». Я рад, что оказался здесь. И рад, что довелось помочь.

Я молчала, собираясь с мыслями, чтобы выдавить что-нибудь финальное, вроде «До свидания».

К воротам больницы подкатила кавалькада машин. Из второй вперед всех охранников выскочила Ариадна и бросилась бежать по широкой аллее к крыльцу. Вахтер маленькой сторожки на въезде попытался было выскочить вслед за ней, но тут из джипов посыпались дюжие молодчики, и он сразу утратил к происходящему активный интерес.

Кирилл изумленно вгляделся в приближающуюся женщину:

– Господи, мне не мерещится? Это же…

– Да, только не болтай журналистам. Пожалуйста.

Ариадна вцепилась в меня с неожиданной силой, и я едва удержалась на ногах.

– Где? – выдохнула она, и я, бросив Кириллу короткое «Пока», повела ее наверх, к палате реанимации.

Только через несколько часов, когда машина охраны Ариадны притормозила в Крысино, чтобы меня высадить, я сообразила, что понятия не имею, как теперь найти Кирилла.

Когда я добралась до своей каморки, было шесть утра. Спать хотелось до чертиков, но спала я плохо. Заблокированная на время память стала услужливо прокручивать случившееся с Осинкой. Обрывки впечатлений, кусочки информации. Осинка повесила новые бежевые шторы, я их еще не видела. Часы в стиле барокко потеряли левую завитушку, отчего стало сразу понятно, что это пластиковая подделка. Рюмки для шампанского были приготовлены, но не использованы. Осинка, хоть и строила из себя богемную даму, разухабистым стилем поведения иногда больше напоминала простую синьку, хлещущую алкоголь из горла.

Две самых важных мысли я откладывала на потом до предела. Но совсем выкинуть их из головы не получалось. Во-первых, Осинка на этот раз слишком далеко зашла. Следующая попытка может оказаться удачной. Во-вторых, ну почему именно в этот злополучный день я должна была встретить Кирилла? Вот можно представить себе что-нибудь менее романтичное для первого дня знакомства, чем чье-то заблеванное тело, которое нужно тащить в больницу?

Немудрено, что Кирилл и не подумал продолжать столь специфическое знакомство. Хотел бы, сразу взял бы телефон. Их, мужчин, этому учат. Так прямо и вдалбливают: «увидел, влюбился, телефон». Если сам не спросил, а я, растяпа такая, сама не навязала, значит все, адью, не сложилось.

Кирилл снился мне в виде какого-то светлого расплывчатого образа с неопределенными чертами, и я шептала ему во сне что-то нежное. Но проснувшись, я со смущением поняла, что действительно не помню его лица. Только добрые карие глаза. И резкую линию скул. Вот помнить чужие шторы – это да, помню со всеми складочками. А вспомнить, во что был одет любимый человек – это для моих запутанных мозгов непосильная задача.

Почему я обратила внимание на часики, а вот в чужую машину села, даже не взглянув на номер? Ладно, номер, я и на марку внимания не обратила. Большая черная машина. Типа внедорожник. Буду останавливать все подряд, заглядывать с надеждой в окно и ласково спрашивать: «Кирилл?» Интересно, как быстро меня упакуют в соответствующее заведение? Или войду в историю городского транспорта под кликухой «Кириллова ведьма»? Будто мало мне других кликух…

Я стояла в павильоне книжной ярмарки ровно на том же месте, где врезалась в Кирилла позавчера. Переминаясь с ноги на ногу, я смотрела на двери главного входа и мяла в руках бумажку с телефоном. В абсолютно пустой голове не было ни видений, ни мыслей. Только тупая перекличка маленьких барабанчиков: «Придет – не придет, увижу – не увижу, узнаю – не узнаю».

К сожалению, первым, кто меня увидел, оказался отец. Видимо, он решил лично присутствовать возле стопки своего бесценного творчества каждый день, завлекая в свою интеллектуальную секту побольше адептов информационных струн. Несколько секунд отец надеялся, что я неприятная, но галлюцинация. Потом понял, что глаза его не обманывают, и пришёл в крайнее раздражение. Мгновенно раздвинув толпу, он направился прямо ко мне и с упреком спросил: