Марк Перовский - Вчера я убил свою мать

Дни рождения у нас обычно не праздновали в привычном смысле этого слова. Мать иногда даже не удосуживалась поздравить кого-то из своих детей или мужа, но про свой праздник она не забывала никогда. Стоило солнцу выйти из-за горизонта, как тут же начинался театр абсурда: мать выходила из комнаты – вся размалёванная, как в последний путь – и вальяжно спускалась по лестнице на первый этаж, где её уже ждали мы. Я улыбался, хотя на самом деле мне хотелось лишь кричать от злости и негодования, да и по лицам остальных я видел, что не всё так радужно, как кажется на первый взгляд. Даже отец был не совсем уж счастлив с ней, хоть и столько раз говорил, что любит её больше жизни.

Ну да, с такой особой жить – жизнь ненавидеть.

В последние дни февраля уже начиналась настоящая весна, и весь лёд, что окружал наш дом всю зиму, начал сходить. Он трещал круглые сутки, отламываясь, скатываясь по пологому склону в сторону дороги, шедшей рядом с нашей фермой. К началу весны она превратилась в сплошное месиво из грязи и мутной воды, как и наш задний двор, который нам всё равно придётся откапывать и расчищать ото льда. Оставалось дождаться середины марта, чтобы начать ненавидеть свою жизнь ещё больше.

Одним ранним утром я вышел из дома, был сильный мороз, даже почти растаявший лёд вновь схватился, делая из дороги один большой каток. Мне не нужно было колоть дрова, на то утро у меня была другая задача. Каждую неделю я ходил за водой со старым, слегка помятым ведром в другой конец Ист-Пойнта – нашей маленькой деревушки фермеров. Путь мой пролегал вдоль той самой дороги, что превратилась в ледовое полотно, ласково отражающее косые лучи ещё только восходящего солнца.

Я шёл под сенью голых деревьев, где-то в вышине щебетали дрозды, летая над Ист-Пойнтом, выписывая невообразимые пируэты в воздухе. Они были похожи на отчаявшихся балерин, решивших взмыть в небеса, разочаровавшись найти своё счастье здесь, на земле. И, похоже, у них получилось, и я им даже немного завидовал – у них была возможность полететь куда угодно, осесть в любом месте, быть счастливым, не завися от того места, где они находились. Самое странное заключалось в том, что они продолжали сидеть в родных краях и делать вид, что их всё устраивает. Смешно и грустно. Люди ведь делают точно так же.

До колонки идти две мили, не меньше. Уже на половине пути я весь взмок и даже расстегнул свою большую куртку, чтобы холодный ветер продувал меня со всех сторон. Но уже спустя пару минут мне стало холодно, и мне пришлось застегнуться обратно, чтобы не заболеть, иначе работать будет некому, кроме Лейлы или Филиппа. Уж лучше я буду делать всё, чем мои ребята.

Когда колонка уже виднелась на горизонте, я заметил, что возле стояла какая-то девушка – низенькая, с круглым лицом, в тёплой лисьей дублёнке и серым платком на голове. Выглядела она довольно старомодно для этих мест, но… отчего-то добродушно.

Я остановился прямо напротив неё – она набирала воду в новенькое блестящее ведро. Спустя пару секунд она обратила на меня внимание, подняла свои карие глаза и вопросительным взглядом окинула меня с ног до головы.

– Привет, – только и смог сказать я, случайно громыхнув своим ведром, которое до этого старательно прятал за спиной, чтобы она не подумала, что я нищий. Хотя кого я обманываю? Я выглядел как самый настоящий бедняк.

– Доброе утро, – вдруг улыбнулась девушка, голос у неё был приятный, не слишком высокий. – Ты здесь живёшь?

– Да, в паре миль отсюда. А ты? Я тебя здесь что-то не видел, – выпалил я нервно, всё ещё надеясь произвести хорошее впечатление.

– А… мы с мамой переехали сюда только недавно, вот вещи разбираем, – она указала на ведро, – и моем.

– Я слышал о вас, – улыбнулся я, вспомнив глупый трёп матери и её дуры-подруги. – У вас ещё дом похож на корабль.

– Да, он самый.

– Только не забывай, что все мы здесь тонем и горим одновременно, – как-то мрачно и одновременно буднично сказал я.

– Горим… и тонем, – она призадумалась. – Я переживу, сколько раз уже так было. Кстати, как тебя зовут?

– Уильям. Можно просто Билл.

– Я Элис, – она протянула мне руку, я осторожно её пожал и улыбнулся. – Приятно познакомится, Билл.

– И мне.

Мы одновременно усмехнулись.

– Не хочешь зайти к нам на ужин? – спросила она, когда мы вдвоём шли по своим домам. Нам было по пути. – Думаю, мама будет рада новым знакомствам с местными. Друзья везде нужны, даже там, где их, казалось бы, и быть не может.