Уильям Каглин - Доказательство умысла (в сокращении)

— Как все произошло? — спросил я.

— В 69-м? В глубине души я хотел сохранить нашего ребенка. Однако Диана сказала, что, если она это сделает, семья оставит ее без средств к существованию. А я понимал: моя писательская карьера будет трудной, понимал, что, если мы поженимся, попытаемся вырастить ребенка без денег Дианы, все мои мечты пойдут прахом. И я сказал ей: ну конечно, откажись от него. А когда мне сообщили, что ребенок умер, я почувствовал облегчение.

Он закрыл скованными руками лицо.

— Убийство, — произнес я. — Как произошло убийство?

— Несколько месяцев назад он позвонил нам. Сказал, что он наш сын. Я решил, что это, скорее всего, просто мошенник, и нанял детектива, чтобы тот все выяснил. Он и выяснил — да, это действительно наш сын.

— Чего он хотел от вас? — спросил я. — Денег?

Майлз довольно долго молчал.

— Ему нужна была кровь. По флакончику нашей крови.

Я нахмурился:

— Кровь? Зачем?

— Он сказал, что у него какое-то генетическое заболевание. Говорил о нем довольно туманно.

— И вы дали ему кровь?

Майлз кивнул:

— Да. Оба. За шесть недель до убийства.

— А потом?

— Потом он позвонил снова, сказал, что хочет поговорить. Не со мной, с Дианой. Сказал, что это очень важно.

— И что вы подумали?

— Мне это не понравилось. Но я решил, что отказать ему мы не можем.

— А затем?

— В ту ночь он приехал к нам. Около десяти вечера я вернулся из спортивного зала и застал их в гостиной, за разговором. Когда я вошел, они повернулись ко мне и, похоже, огорчились, увидев, что это всего лишь я. Потом Блэр посмотрел на часы и сказал: «Думаю, он уже не приедет».

— О ком он говорил?

Майлз пожал плечами:

— Понятия не имею. Тот, кого они ждали, так и не появился. Ну, я ушел в свой кабинет, оставив их наедине. Потом услышал, как они ссорятся. Кричат. Вернулся в гостиную — убедиться, что все в порядке. Диана сказала, что все хорошо. — Он помолчал. — Я опять ушел в кабинет. И снова услышал их крики. Тогда я включил музыку и после уже ничего не слышал. — В глазах у него блеснули слезы. — А около часу ночи я музыку выключил. К тому времени в доме стояла полная тишина. Я проработал почти до трех. Потом поднялся наверх, собираясь лечь. Вот тогда я ее и нашел.

— Зачем вы придумали совсем другую историю?

— Вы бы поверили мне, скажи я, что торчал в кабинете, пока кто-то убивал мою жену?

— А бокен? — спросил я. — А одежда?

Майлз покачал головой:

— Понятия не имею.

— Окно?

Майлз смутился:

— Да. Это была моя работа. Вот только насчет отпечатков я не подумал. — И он вздохнул.

Кто-то с силой постучал в дверь, затем послышался приглушенный голос судебного пристава:

— Судья хочет, чтобы вы вернулись в зал.

Я рывком поставил Майлза на ноги:

— Мне снова придется задавать вам вопросы, Майлз. И я прошу вас, расскажите о случившемся всю правду.

Он покачал головой:

— Я не пошлю сына в тюрьму.

— А если он сам придет сюда и даст показания?

Майлз пожал плечами:

— Это решать ему. Я его принуждать не стану. — Он вдруг протянул руку, коснулся моего лица. — Простите меня за то, что я сделал с вашим глазом. У вас тут кровь идет, немного.

Я вытер лицо рукавом. Синяк сейчас был не главной моей проблемой.

Когда мы вернулись в зал суда, судья Ивола сказал:

— Ну что же, джентльмены, вы провели наедине немало времени. Мистер Дэйн, вы все еще намерены отказаться от услуг вашего адвоката?

— Нет, ваша честь. Он просто старается честно выполнить свою работу.

— Я не допущу, чтобы ходу этого процесса препятствовали надуманные обвинения адвоката в некомпетентности.

— Уверяю вас, ваша честь, это не было попыткой создать повод для апелляции, основанной на неправомерности ведения процесса, — сказал Майлз.

Ивола смерил его гневным взглядом:

— Хорошо. Вернитесь на место свидетеля, мистер Дэйн.

Майлз вернулся на место, сел, присяжные вошли в зал.

— Мистер Слоун, прошу вас, продолжайте допрос вашего свидетеля.

Я повернулся к Майлзу:

— Итак, Майлз, позвольте мне подвести итог. Вы солгали о случившемся детективу Денкерберг?

— Да.

— Почему?

— Потому что происшедшее на самом деле выглядит неправдоподобным.

— Так это вы убили вашу жену?

— Я слишком любил ее. Больше чего бы то ни было в жизни.

Он опустил взгляд. Помолчал. И заплакал.

— Майлз, — негромко произнес я. — Это вы убили ее?

Он покачал головой, по лицу его текли слезы:

— Нет, нет, я никогда не сделал бы этого.