Игорь Глебов - Станция «Гермес»

– Подождите, – заинтересовался Антон, – а как же система наблюдения?

– На видеозаписи видно, как человек берет бутылку, подносит на несколько секунд к лицу, словно рассматривает этикетку, потому вдруг ставит на место. За доли секунд Пылесос умудряется откупорить бутылку, выпить ее и даже пробочку закупорить обратно. Фокусник! В итоге доказательная база полностью отсутствует. В отделении Пылесос клянется, что взял бутылку из интереса, подивился, с чего бы это она пустая, да и вернул ее на место. А куда пиво из бутылки делось – не его забота.

– Так его теперь, наверное, ни в один магазин не пускают, – предположил Антон.

– Наоборот, – возразил лейтенант. – Негласным образом охране приказано этого фокусника не прессовать. Во-первых, убытки незначительные. Во-вторых, под настроение Пылесос может высосать и бутылку текилы, или виски Белая Лошадь. Там уже ущерб довольно ощутимый. Поэтому негласное соглашение с магазинами состоит в том, что Пылесос бесплатно получает бутылку пива, скажем, раз в неделю, но в ответ обязуется не трогать другие напитки, которые подороже. Такая вот у человека образовалась королевская привилегия. Многие завидуют.

– Да я ни в жизнь не поверю, что правоохранительные органы вот так вот дали себя провести…

– А вот тут интерес взаимный, – лейтенант улыбнулся. – Дело в том, что Пылесос – наш давний и эффективный осведомитель. Тайный агент, так сказать. Но встречаться с ним на людях не совсем удобно, потому что человек я в городе известный. Поэтому сделаем так…

* * *

Антон перехватил подпольного осведомителя на выходе.

– Я от Ореста Михайловича… Есть к вам разговор.

Услышав имя и отчество, снулый человечек вздрогнул, словно пробуждаясь ото сна. Окинув взглядом Антона, он красноречиво сплюнул себе под ноги. Очевидно, что ситуация была ему привычна, но большой радости от грядущего свидания с ментами он не испытывал.

Лейтенант ждал их в автомобиле, в целях конспирации припаркованном в пустынном месте подальше от магазина.

– Графиня? – переспросил Пылесос, косясь на Антона. – И зачем она вам понадобилась?

– Это позвольте нам решать, Павел Анатольевич, – тактично сказал Решкин. – Не подскажете по дружбе, где сейчас мама с дочерью гастролируют?

Пылесос хмуро глянул на него.

– Вы считаете, воры мне докладывают, куда их за фартом понесло?

Несмотря на сонный вид, говорил он веско и внятно, правильно расставляя интонации, как человек, привыкший выступать перед аудиторией. Даже уголовный жаргон в его устах звучал как-то академически.

– Нет, конечно, – согласился Решкин. – Как у вас говорят, Графиня – жучка положняковая. Вы с ней, по всей видимости, доверительных отношений не имеете. Но существуют слухи, разговоры между вашими, блатными… вы же умный человек, понимаете, о чем я.

У Пылесоса дернулась щека.

– А это что за кент? – он качнул головой в сторону Антона.

– Наш сотрудник, – успокоил его лейтенант. – Можете спокойно говорить в его присутствии. Давайте выясним для начала, откуда Графиня тут вообще появилась? Она же родом из Западной Украины, кажется?

Пылесос облизнул губы и нехотя произнес:

– Люди говорят, из Закарпатья. Там, откуда она родом, из приграничных сел, все сплошь авиаторы.

– Из контрабандистов, получается? – заинтересовался опер.

– То самое. С детства приучена нитку рвать… переходить границу туда-сюда. Слушок такой, а как на самом деле – кто его знает.

– Откуда же такая благородная кличка – Графиня?

– По малолетке связалась с ворами, – пояснил Пылесос. – В те времена они держали бан в Ужгороде. На вокзале работали, значит. Там же и поймала первую ходку. После лакшевала с гонщиками, поездными ворами, а жила с одним авторитетным байданщиком… звали того Граф. Отсюда и прозвище…

– По наследству, значит, титул перешел, – кивнул Решкин. – Но как она оказалась тут, в Мелогорске?

Человек с желтым лицом задумался, прикрыв глаза, словно вспоминая дела давно минувших дней с неохотой. Наконец, сказал:

– Говорят, в девяностые Графа вальнули по беспределу. Произошло это на дальняке, так что дело темное. Про Графиню говорят, что бегала по трассе с ширмачами, потом по югам со шпильманами, катала стиры, картежничала. Немало упакованных фраеров обчистила на курортах. Обучилась, значит, шулерскому и прочему блатному мастерству. Дочка ее к тому времени подросла, тоже артисткой заделалась. Ну, выбора-то у нее и не было, при таком-то наследстве…