Тараксандра - Экстрасенсы

Патрикий почувствовал, что самое главное еще будет впереди.

Нефер и Теона стояли по-прежнему рядом, и если бы не все большая бледность, заливающая их лица, ничто не говорило о том, что они только что выпили яд. В это время к Теоне и Неферу подошел Симон. Все почтительно расступились. Через несколько минут в опустевшем зале остались только Ксанф, Патрикий, Симон и два несчастных мученика.

– А теперь, друзья мои, – спокойно проговорил Симон, – поехали ко мне домой, где вам будет оказана помощь для преодоления этого испытания.

– Симон! – воскликнул Патрикий. – Я знал, что вы сможете помочь! Вы спасете Теону и Нефера!

– Больших надежд питать не стоит, – сказал Симон. – Никто из нас, из экстрасенсов, не властен перед законом Вселенной, законом природы. Убита сама суть посвященного, основная ось, на которой держится его дар, тут даже я бессилен. Теона и Нефер —настоящие посвященные, и подобным им, не страшны никакие перипетии жизни. Они достигли очень высокого уровня в изучении магических знаний. Обычные люди не опасны для них. Да и не всякий служитель Вселенной смог бы справиться с нашими друзьями. Но для таких людей, приблизившихся вплотную к Высшим Силам, таится опасности в них самих. Зачастую высокопоставленный жрец разрушает себя сам. Увы, так бывает. И только абсолютное соблюдения Кодекса, пришедшего к нам из глубокой древности, может защитить посвященного и укрепить и развить его дар.

Симон впервые был так строг и серьезен. Они вышли из дома, возле которого уже не было никого. Ксанф вновь посадил Патрикия в свой автомобиль, Теона и Нефер сели в машину Симона.

Патрикий всю дорогу волновался за несчастных, оборачиваясь то и дело на ехавший позади них автомобиль Симона.

– У нас еще есть время, – сказал алхимик, видно было, что этот суровый человек и сам переживает за падших коллег. – Конечно, их мучения не будут столь длительными, как если бы им не дали яда. Но и мгновенной смерти не ожидается. Два-три дня у нас еще есть в запасе.

В душе Патрика затеплилась надежда. К дому наставника юноша подъехал уже почти успокоенный. Однако, когда он увидел мертвенно-бледного Нефера и Теону, которую вынес на руках заплаканный Хотеп, подошедший встретить наставника, сердце Патрикия вновь сжалось от горя. Слишком сильна уже была печать смерти на лицах падших экстрасенсов. Неферу и Теоне отвели две раздельные комнаты. Хотеп лично уложил бесчувственную жрицу на постель, Нефер лечь отказался, предпочтя занять место в удобном глубоком кресле.

Симон позвал ученика в гостиную, где уже сидел и Ксанф, экстрасенсы были серьезны. Симон встал, снял пиджак и галстук, элегантный жилет обрисовывал безупречное могучее тело этого 35-ти летнего мужчины. Симон чуть расстегнул ворот рубашки и подошел к окну. Повернувшись к нему спиной, привалился к подоконнику. Ксанф подал другу бокал с каким-то напитком. Симон отпил глоток. Патрикий с волнением смотрел на своего наставника.

– Садись, – указал алхимик юноше на кресло.

Патрикий послушно сел.

– Послушайте, Патрик, – проговорил Симон, – не скрою, я не хотел, чтобы вы раньше времени были свидетелем того, что вам показали ныне, но раз уж так получилось, то, значит, так и должно быть. Магия – жестокая наука. Вам, к сожалению, предстоит узнать и испытать много грустного, жестокого, а, подчас, и страшного. Настоящим посвященным может стать только тот, кто сам познает до глубины страдания, научится сострадать, и при этом не сломается, но сохранит и закалит свою душу. Вы, к своему столь юному возрасту, видели уже очень многое, но еще больше пока не открылось вам. Сегодня вы наблюдали страшный обряд, но, по сравнению с тем, что будет дальше, это ничтожно малый эпизод. Превозмочь боль духовную – вот истинное назначение мага и жреца. Закалить сердце, но не сделать его черствым и глухим. Я давно должен был вам это рассказать, но все считал, что еще рано, но, видимо, пришло время. – Симон вновь отпил из бокала. – Много лет назад у меня был ученик, необычайно талантливый юноша. Его ждало прекрасное будущее, но кроме выдающегося ума, демоны наделили его и выдающимися пороками. Моя юная неопытная сестра влюбилась в этого негодяя, и он соблазнил несчастную, а потом бесстыдно бросил ее и скрылся. Что происходит с посвященным, нарушившим обет целомудрия, вы уже знаете. Он теряет силы, и его ждет мучительная смерть. Элла, моя сестра, очень страдала по своему возлюбленному. Поняв, что умирает, мой ученик вернулся. Он написал ходатайство в Собрание с просьбой пройти ритуал, который вернет ему потерянный дар. Собрание отказало, и я сам, в первую очередь, был против. Тогда негодяй решил воздействовать через мою сестру. Он пришел к Элле и вновь убедил бедняжку в своей любви. Элла обратилась ко мне, чтобы я допустил его до обряда. Я знал, что мерзавец обманывает мою сестру. Но Элла ничего не желала слушать, она безгранично доверяла этому человеку. С тяжелым сердцем я обратился к членам Собрания с просьбой допустить моего ученика до обряда. Моя сестра не была жрицей. Природа наделила ее необыкновенной красотой, в остальном же она была обычной женщиной. Мой ученик, нарушив обет целомудрия, принес вред только себе. Элла сблизилась с ним по собственному желанию, и, значит, греха насилия не было. Юноша разрушил лишь собственное тело. Я говорил, что его поступок исходит от его молодости и неопытности, а не от порочной натуры. Все эти аргументы я предоставил Собранию, которое уже тогда возглавлял наш уважаемый Нармер. Я жестоко лгал членам нашего сообщества, и знал, что лгу. Меня оправдывает лишь моя безграничная любовь к Элле. За свой обман я потом поплатился. Собрание позволило моему ученику пройти ритуал. Он выбрал операцию…