Ирина Тушева - Литературные этюды

© Ирина Ивановна Тушева, 2019

ISBN 978-5-0050-4977-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я вышел из кельи после ночной молитвы. Над монастырём простиралось безоблачное звёздное небо. Вот и Млечный путь – прекрасная небесная магистраль: то ли ангелы снуют с неба на землю и обратно, исполняя важные поручения; то ли души праведников восходят. Тишина и величественная красота мироздания возводят ум к Творцу. Ничто суетное не тревожит душу.

Я устремил взор на восток, перебирая чётки и творя Иисусову молитву: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного».

Углубившись в молитву, не заметил, сколько прошло времени, и очнулся только, когда первые утренние лучи коснулись моих век. Я открыл глаза. С востока лилось солнечное сияние. Там, где ночь хранила от рассеяния аскетичную отрешённость, золотом и янтарём расцвело великолепие земной красоты. Солнце простирало лучи к чудному покрову осенних дерев, как будто возжигало свечи для молитвы. Всякое дыхание да хвалит Господа!

Зрелище завораживало и что-то пробуждало в памяти. Что-то спрятанное очень глубоко в душе. Так и есть. Осень вновь напомнила душе о самом главном.

Она пришла осенью. Яркой, солнечной, левитановской осенью. Той, которую называют золотой. И сразу осветила всё. В её присутствии весь мир преображался. Она входила – и как будто включала невидимый свет. Всё вокруг становилось светлее и радостнее. Каждый миг обретал смысл.

Она любила осеннюю гамму красок. В одежде, в цвете волос. Ей шло. Она как будто в себе воплощала драгоценность осени. У нас не было романа. По мирским меркам, наши жизни шли параллельно, не слишком пересекаясь. Но она была. Войдя в мир моей жизни, она не оставила места для других земных привязанностей. Её можно было сравнить только с солнцем. А может быть, солнце можно было сравнить с ней.

Живя своей жизнью, я знал, что где-то она есть. И это осознание вносило покой в мою душу. По крайней мере, мы под одним небом. Иногда я спрашивал себя, помнит ли она меня. Да разве важно это? Свет, который она внесла в мою жизнь, навсегда остаётся со мной.

Однажды она ушла. Навсегда. Быть может, по тому самому Млечному пути? Ушла осенью. Не той красивой, золотой, а холодной, промозглой, когда на подступах стоит зима. Но каждый год в янтарно-золотом великолепии, знаменующем воцарение осени, для меня она возвращается вновь.

Что ж, спасибо осени: она вновь напомнила душе о самом главном. О том, что изнутри освещает жизнь.

Поезд приехал с большим опозданием, зато, как по заказу, подгадал к моменту, когда осень озадачилась недоливом прошедших дней и выдала всю квартальную норму осадков. Плаща не было. Про зонт – говорить нечего. Да и лишних рук нет – зонты держать. Яны на перроне, конечно, уже не было. Моя сестричка обладает железными принципами, и один из них – ждать не более пяти минут. У неё всё по часам, точнее – по минутам.

Что ж, придётся добираться в мегаполисе самостоятельно, имея на руках огромные баулы с гостинцами от всех родственников. Ага, вот и высотка, где она снимает комнату. Перетаскиваю через лужи от такси до лифта чемоданы, дождь отбивает по ним барабанную дробь. Они хоть и на колёсиках, но для хрупкой девушки всё равно тяжеловаты.

Звоню. Открывает пожилая женщина. Понятно: её квартирная хозяйка.

– Здрасьте! Я Аня, сестра Яны. Она про меня говорила? Женщина смотрит на меня как-то странно и немного испуганно.

#

Мы сидим на кухне. Передо мной – опустошённый пузырёк валерьянки. Тупо смотрю на потоки дождя, разбивающегося об окно. Хозяйка наливает мне крепкий, горячий чай и рассказывает, как вчера, придя домой, обнаружила мою сестру бездыханной. Остановка сердца. Кстати, за жильё за месяц не заплатила.

Медленно начинаю соображать. Сердце – это не про Яну. Скорее можно было заподозрить, что его у неё вообще нет. И здоровье – железное. Как и нервы.

– Можно, я её комнату посмотрю?

Так. Идеальный порядок. На столе – букет из жёлтых листьев… Ну, собственно, меня компьютер интересует. Запаролен. Но я знаю секретное слово. Название таинственной страны, о которой никто не знал, кроме нас, и для которой мы в детстве придумали название. Ожидаемое «Добро пожаловать».