Михаил Зайцев - Час ворона

Еще один плюс от наручников, скованных перед грудью, а не за спиной: можно взять телефонную трубку самому, вместо того чтобы прижиматься лицом к переговорному устройству в чужой вонючей лапе.

— Алло.

— Станислав Сергеевич?

— Здравствуйте, давно не слышал вас.

— И не видели давненько! Соскучились? Ах-ха-ха-ха... — обрадовался возможности начать беседу неуклюжей потугой на шутку Михаил Александрович Агиевский. — Но не расстраивайтесь, Станислав Сергеевич. Скоро увидимся, теперь уже скоро. Выгляните, пожалуйста, в окошко, мимо чего вы сейчас проезжаете?

— Мимо леса.

— Лес с левой стороны дороги, а с правой?

— С правой стороны поле... Нет, вру. Уже лес, только что начался. Скоро доедем до левого поворота в сторону вашей дачки. Вы приглашали меня на обед. Не обманете? Покормите гостя?

— Вы удивительно спокойны, Станислав Сергеевич.

— А к чему нервничать раньше времени?

— Хотите, угадаю причину вашего спокойствия?

— Не получится.

— А я все же попробую! Как только мне сообщили, что вы, Станислав Сергеич, убежали, взяв в заложницы Любовь Игнатьевну, я в первую очередь связался с подмосковными милиционерами, организовал облаву, учредил крупную премию сотрудникам, которые выкажут рвение и сообразительность, затем распорядился разыскать в Москве вашего знакомца капитана Верховского. Любовь Игнатьевна была обнаружена и спасена, а Виктора Верховского так и не нашли. У капитана Верховского сегодня выходной, и ни дома, ни на работе его нет. Я не знаю повадок и привычек товарища Верховского, вам же, как мне кажется, знакомы те места, где капитан Виктор коротает досуг. Смею утверждать — вы встретились с милиционером Верховским, пока шли поиски Любови Игнатьевны. Требуя выкуп, вы попросту морочили мне голову, а сами спрятали заложницу и бросились просить помощи у знакомого и понятливого мента. А где еще, у кого вам искать сочувствия?

— У бандитов, — перебил я Агиевского нагло.

— Ах-ха-ха-ха... Рассмешили, Станислав Сергеевич, потешили! Люди искусства интересны в общении, и, конечно, у вас есть знакомые бандиты, но, Станислав Сергеевич, вы, к сожалению, не всемирно известный кинорежиссер, вы — мелочь пузатая, и ваши корчащие из себя бандитов криминальные приятели — тоже мелочь. За те несколько часов, что прошли между нашими двумя телефонными разговорами, между первой беседой, когда вы потребовали выкуп, и второй, когда я пригласил вас к обеду, за те жалкие часы вам бы ни за что не удалось выйти на кого бы то ни было круче бригадира наперсточников!

Вообще-то Миша Агиевский был абсолютно прав. Не ошибись Большой Папа в свое время, переключая телевизионные каналы, фиг бы меня до него допустили. Мой номер — шестой. Сей очевидный факт Большой Папа объяснил еще проще и доходчивей, чем это сейчас делает господин Агиевский.

— Вы слушаете, Станислав Сергеевич? Алло-о! Откликнитесь!

— Да, я вас слушаю.

— Посмотрите еще разик, пожалуйста, за окошко. Далеко ли до левого поворота к дачам?

Я вытянул шею. Впереди, метрах в двухстах, торчал указатель левого поворота. Машина ехала быстро, и дорожный знак подле развилки стремительно приближался. Я удивился — шофер не озаботился сбросить скорость перед поворотом. Еще больше я удивился, когда машина промчалась мимо дорожного указателя. Шофер и не думал сворачивать в сторону дачного поселка, гнал автомобиль, как и прежде, вперед по основной трассе.

— Алло-о! Станислав Сергеевич! Что же вы молчите? Свернули к дачам?

— Нет, проехали мимо.

— Озадачены, Станислав Сергеевич?

— Да, более чем.

— Раздосадованы?

— С чего бы мне досадовать?

— Бросьте, Станислав Сергеевич! Конечно же, раздосадованы! Опять вы проиграли, а я выиграл! Я снова вас перехитрил! Вы приехали один, без «хвостов», но вы объяснили товарищу Верховскому, где находится моя дача, и надеялись на его помощь, я угадал? Ну же, угадал?

Я промолчал. Миша Агиевский расценил молчание как знак согласия и продолжил трепаться:

— Представляю, как сидите вы, Станислав Сергеевич, и капитан милиции Верховский. Вы уже успели рассказать товарищу капитану о своих злоключениях, Виктор Верховский стер со щеки скупую мужскую слезу, сжал кулаки, и тут звонит телефон — это я вам звоню, приглашаю на обед. Вы, Станислав Сергеевич, соглашаетесь, а закончив разговор, сообщаете его содержание другу-милиционеру. Виктор выслушал вас внимательно и говорит: «Езжай, Стас! Где находится дача этого гада, я знаю. Сейчас соберу верных людей, правильных ментов, и мы тебя выручим. Возьмем штурмом дачу. Постарайся продержаться до нашего прихода. Стас!» Пожав друг другу руки и сурово, по-мужски, обнявшись, вы расходитесь в разные стороны. Герой Стас спешит в логово к негодяю, к злодею со шрамом на лице, а милиционер-герой бежит собирать команду крутых оперов. Вот удивится капитан Верховский со товарищи, когда, нагрянув ко мне на дачу, застанет там подмосковных ментов, снимающих показания у Любови Игнатьевны. И начнет тогда товарищ Верховский спрашивать: «А где же друг Стас и злодей со шрамом?» А ему ответят: «Господин со шрамом поехал в лес, в указанное шантажистом место, передавать выкуп — полтора миллиона долларов в обмен на похищенную жену. Два гектара леса оцеплено, операция по захвату вымогателя разработана лично товарищем генералом, отвечающим за порядок в столичных окрестностях!» Ну? Как вам? Понравилась моя драматургия? А? Станислав Сергеевич?