Игорь Денисов - Неоправданная жестокость

Прожевав пищу, Литвинов снова обратился к Светлане, будто Виктора за столиком и не существовало:

– Я в обиде на вашего мужа.

– А что такое?

– Я сделал ему хорошее предложение. Дельное предложение. Но Витя отказался. Считает себя высоконравственным человеком. Я слышал, он и в церковь ходит грешки замаливать. Какие грешки могут быть у этого дурачка с лицом сушеной воблы? Ему, видите ли, неприятно иметь дело с человеком вроде меня. Разве это не оскорбление?

– Оскорбление, – кивнула Светлана. Теперь она говорила с Литвиновым тоном мудрой мамочки, успокаивающей нерадивого сына. – Кстати, вы меня тоже обидели.

– Да? Это хорошо. Я ведь и хотел вас обидеть. А как я вас обидел?

– Вы знаете, как меня зовут. А себя не назвали.

– Послушайте. – В голосе Литвинова появились нотки раздражения. – Что вам мое имя? Вы знаете, кто я такой. Наверняка ваш муженек жаловался на меня, как маленький мальчик, что я плохо веду бизнес и обманываю людей.

– Нет, он говорил, что вы бандит и убийца.

Ухмылка Литвинова стала еще шире, а взгляд – жестче.

– Виктор мне льстит. Я рад. Значит, он боится меня даже больше, чем я надеялся. Я, кстати говоря, тоже в церковь хожу. И дети у меня крещеные. Странно, да? Мы с Виктором – одной веры. И никому это не кажется странным.

Он покосился на Виктора. Тот, нахмурившись, бесцветным тоном сказал:

– Бог всех примет.

– Да. Людей с бабками он принимает особенно охотно.

– Всех, – повторил Виктор.

– На днях я думаю зайти в твою церквуху. Меня, надеюсь, не выгонят?

Виктор промолчал.

– Только боюсь, ты побрезгуешь зайти туда после меня. Забавная штука выйдет, да? Я выживу Виктора Истомина из собственной церкви!

– Вы за этим к нам и приехали? – спросила Светлана.

– Он приехал, чтобы отомстить, – сказал Виктор. – Не мог же я думать, что так легко отделаюсь. Дмитрий Васильевич знал, что у нас сегодня годовщина. И нарочно пришел сюда, именно сейчас, чтобы испортить мне праздник.

Литвинов удивленно взглянул на него.

– Дурак, правда? – Он подмигнул Светлане. – Думает, что его сраный бизнес так важен для меня, что я вот так все брошу и сорвусь в вашу деревню!

– Ясно, – сказала Светлана. – Сейчас вы скажете, что оказались здесь случайно.

– Нет, не случайно. Солидный человек вроде меня не тратит время попусту. Я приехал ради вас.

– Очень зря. Вы мне отвратительны. Я боюсь только, что мой муж сейчас даст вам в морду.

– Я уверяю вас, он этого не сделает. Не станет же Виктор устраивать скандал на людях, да еще в день годовщины собственной свадьбы! Он же благородный человек. Просто беда с этими благородными людьми! Так они боятся поступить некрасиво. Думают, их за это осудят. Потому что считают людей такими же благородными, как они сами. А правда в том, что люди – подавляющее большинство людей – мелкие, подлые, трусливые уродцы. И такие люди, как я, вызывают у них восхищение, потому что многого добиваются. То, что делаю я, в глубине души мечтает сделать каждый. И за это им простят самую ужасную гнусность. А Виктор Истомин – это все, чем люди не хотят быть. Ваш муж, я уверен, даже вам кажется смешным и жалким идиотиком, а больше всего – я точно знаю – вас смешит и бесит его благородство!

– Нисколько, – ответила Светлана. Она, впрочем, уже не улыбалась. – Говорите, чего вам надо, и проваливайте. Я устала от вас.

– Я же уже говорил. Мне нужны вы.

Литвинов попытался накрыть ее руку своей лапищей. Светлана убрала руку под стол.

– Да на что я вам сдалась? Что, кроме меня, баб нет? К тому же я, как вы сами знаете, замужем.

– Не говорите ерунды, – тихо сказал Литвинов, гипнотизируя ее взглядом, как змея. – Вы не любите мужа. Этого дурака любить невозможно. Вы отдаетесь ему с отвращением, а по ночам плачете в подушку, вспоминая своего любимого Сережу Емельяненко .

– Что? – Светлана побледнела, с видимым усилием сохраняя самообладание. – Откуда вы про него знаете?

– От верблюда. Емельяненко был настоящим мужиком, верно? Я знаю, вы до сих пор о нем мечтаете. Он вас бросил, и вам было очень больно. Но по первому его зову вы побежите в его объятия. Ну, а я тот же Емельяненко, только лучше.

– Замолчите! – Светлана вскочила. Щеки ее пылали.

Виктор встал, взял Литвинова под локоть.

– Выйдем, поговорим, – глухим голосом сказал он.

Литвинов поднялся, лицо его выражало насмешливое удивление. Верхняя толстая губа поднялась, обнажив передние зубы.

– На улице, – сказал Виктор.