Майкл Коннелли - По сценарию мафии

– Поговорили немного на стоянке, пока пригоняли мою машину.

Айверсон рассмеялся:

– Вы мне нравитесь, Босх. Крепкий орешек.

– Не уверен, что способен ответить взаимностью. Мне не по душе, что ваши люди пытаются перехватить у меня расследование.

– Мы делаем одно дело. Вы пытаетесь раскрыть убийство, а мы – прижать к ногтю пару сволочей. Начальство порадуется – и ваше, и наше.

– Надеюсь.

– Кстати, – продолжил Айверсон, – у нас появилась наводка по поводу Лакки до того, как вы объявились.

– Какая?

– Анонимная. Поступила в воскресенье. Неизвестный не назвал фамилии, сказал только, что накануне вечером был в стрип-клубе и слышал, как пара здоровенных парней говорили об убийстве. Один называл другого "Лакки".

– Что еще?

– Добавили, что запихнули тело в багажник и закрыли.

– Фелтон уже знал об этом, когда вчера беседовал со мной?

– Нет, информация не отфильтрована. Возникла, когда обнаружилось, что привезенные вами отпечатки совпадают с отпечатками Гошена. Один из ребят собирался проверить информацию – подготовил запрос. Его бы направили в Лос-Анджелес, и вас бы прислали. А вы тут как тут. Просто появились чуть раньше.

Машина выехала за город, и появилась цепь шоколадно-коричневых гор. Возникли чьи-то владения. Построенные здесь дома ждала неминуемая судьба – пройдет время, и их непременно поглотит город. Босх однажды бывал на этой дороге, когда занимался расследованием и направлялся в дом отставного полицейского. Тогда ему пришло в голову, что это ничейная земля. И на сей раз местность произвела на него такое же впечатление.

– Расскажите мне еще о Марксе, – попросил он. – Вы упомянули, будто он старается легализовать свой бизнес?

– Пытается придать ему видимость легальности. Такие типы, как он, никогда не будут в ладах с законом. Сколько бы он ни зашибал денег, все равно останется грязным пятном на дороге.

– Чем он пробавляется? Если верить прессе, бандиты драпанули из города, уступив место мафии.

– Старая песня. Хотя в ней есть доля истины. Лас-Вегас изменился за десять лет. Раньше стоило лишь выбрать казино – и, пожалуйста, можно приступать к делу. Все они были одним миром мазаны. Если прогнило не само заведение, то снабженцы, профсоюзы, да что угодно. Приходи и бери. А затем Лас-Вегас превратился из города греха в пошлый "Диснейленд". Теперь у нас водяных горок больше, чем публичных домов. Но мне больше нравились прежние времена. Понимаете?

– Да.

– Но вот что хорошо: девяносто девять процентов бандитов покинули казино. Хотя осталось много такого, что мы называем "дополнительной" [10] активностью. Вот в ней-то и подвизается Джой. Он содержит несколько высокодоходных стрип-клубов. В основном в северном Лас-Вегасе, поскольку там не запрещены обнаженное тело и спиртное. А деньги – это и есть спиртное. Уверен, с одних клубов он качает пару миллионов в год. Мы натравливали на него налоговиков, но он оказался слишком хитер. Мы полагаем, он имеет свой кусок от содержания борделей, тоже на севере. Ростовщичества и укрывательства краденого. На него работают букмекеры, и он собирает дань почти со всего, что крутится в городе. Служба сопровождения и шоу, где подглядывают за голыми девицами, – это все его. Он король. Не имеет права войти ни в одно казино, потому что занесен в черный список. Но это не имеет значения – все равно он король.

– Как он умудряется заниматься букмекерством в городе, где можно зайти в любое казино и поставить на любую игру?

– Есть деньги на игру? Только не советую играть с Джоем. Он их у вас отнимет. А если не повезет и вы продуете, не тяните с расплатой, а то пожалеете. Достаточно упомянуть, как он накладывает лапу на имущество своих людей. Сажает их на крючок. Сначала дает в долг, а затем отбирает часть собственности – например, завод по производству краски в Дейтоне или что-нибудь еще.

– Или студию дешевых фильмов в Лос-Анджелесе.

– Вероятно. Таковы методы его работы. Ему подчиняются или непокорным расшибают колени. Знаете, Босх, в Лас-Вегасе до сих пор пропадают люди. Это на поверхности здесь "вулканы", "пирамиды" и "пиратские корабли", а копнешь глубже – там достаточно темно, чтобы человек сгинул без следа.

Босх протянул руку и немного повернул на себя воздушный дефлектор. Солнце уже поднялось, и пустыня начинала обжигать своим дыханием.

– Пустяки, – заметил Айверсон. – Подождите, что будет к полудню. Если мы оттуда не смотаемся, вот тогда почувствуете жару.