Майкл Корита - Добро пожаловать в ад

Дэли и еще двое незнакомых мне полицейских снимали с полок книги и открывали шкафы. Тарджент стоял у дверей.

— Давайте-ка пока присядем где-нибудь и побеседуем о том, что привело нас сюда, — предложил он. — Не будем мешать ребятам делать свою работу.

Я покачал головой.

— Даже и не мечтайте, Тарджент! Неужели вы всерьез рассчитывали, что я уйду и не стану следить за тем, как работают ваши парни? Знаете, нисколько бы не удивился, если бы кто-то из них вытащил у меня из-под подушки окровавленный нож, стоит мне только отвернуться!

Тарджент скривился, но благоразумно предпочел промолчать. Сжав руки в кулаки, я ходил по пятам за полицейскими все то время, пока они обыскивали мою квартиру. Надо было признать, действовали они профессионально: перерыли и перетряхнули все, но каждую вещь потом аккуратно вернули на свое место, не оставив после себя ни малейшего беспорядка. Один из копов, помоложе, обнаружил в свободной спальне мои пистолеты и тут же примчался к Тардженту, явно ожидая дальнейших указаний. Но я ответил еще до того, как его босс успел задать мне вопрос.

— Не вздумайте их забрать. Ордер на обыск, который вы получили, касается исключительно расследования убийства Алекса Джефферсона, а в него не стреляли. Так что верните их на место.

Тарджент не сделал попытки возразить, поэтому парнишка молча убрал пистолеты в коробку и улетучился. Под коробкой, в которой я держал пистолеты, стоявшей в чулане в спальне для гостей, они обнаружили еще один металлический ящик, несгораемый домашний сейф, предназначенный для хранения самых важных документов. Молоденький коп вытащил сейф из чулана, открыл его, извлек оттуда большой незапечатанный конверт и вытряхнул его содержимое.

Первым, что выпало из конверта, оказалась крохотная, обитая тканью, коробочка. Открыв ее, коп выудил оттуда обручальное кольцо. Это кольцо Карен вернула мне по почте на следующий же день после того, как я расквасил Алексу Джефферсону нос. Записку, которая прилагалась к кольцу, я выкинул, но кольцо сохранил — стоило оно немало, но я не мог заставить себя отправиться обратно в тот магазин, где его покупал, и потребовать вернуть деньги. При одной только мысли о сочувствии в глазах продавцов мне становилось тошно. Помимо кольца в конверте лежало несколько записок, какие-то письма и дюжина фотографий. Тарджент заинтересованно наклонился и выудил из кучки снимок — имеющаяся Карен стоит на балконе моей прежней квартиры в темных очках, светлые волосы рассыпались по плечам, в руках банка с пивом. Мне хватило беглого взгляда, чтобы вспомнить, когда была сделана фотография — мы с Карен тогда только что вернулись с пикника, который устроили в Эджуотер Парк, чуть дальше, на берегу озера. В то время у нее была собака, старый, жирный лабрадор, который в таких случаях обычно тащился за нами две сотни ярдов, после чего со вздохом валился на землю, тяжело вздыхал и переворачивался вверх брюхом — давал понять, что у него не осталось сил идти дальше.

Тарджент вопросительно вскинул одну бровь.

— Знакомое лицо. Где-то я ее видел…

— Кто бы спорил.

— Забавно, что вы до сих пор цепляетесь за все эти воспоминания. — Он выразительным жестом поворошил рассыпанные по столу фотографии, потом кивнул на коробочку с обручальным кольцом.

— Когда-то я был обручен с этой женщиной — вы случайно не забыли, Тарджент? И сохранил кое-какие вещицы на память. Это что, преступление?

Я не сводил глаз с одной из этих памятных вещиц, которую Тарджент не позаботился поднять с пола — конверт с бостонским штемпелем. В тот раз она уехала — сказала, что на неделю, но эта чертова неделя показалась мне вечностью. Нагнувшись, я поднял с пола конверт, открыл его, вытащил оттуда письмо и пробежал глазами коротенькую записку — нежные признания вперемежку с обещаниями, которые очень скоро окажутся нарушенными. Обратный адрес на конверте гласил: «Карен Грейсон». Грейсон. Фамилия, которая до странности не вязалась с сегодняшней Карен. Мне кажется, она тоже так считала.

— Часто достаете эту коробку? — поинтересовался Тарджент. — Наверное, смотрите фотографии, вспоминаете прошлое, да?

— Послушайте, Тарджент, я не открывал ее с того самого дня, когда сложил туда все это и поставил в чулан, — буркнул я. — По-моему, вы зря так разволновались.

— Большинство мужчин на вашем месте просто сожгли бы все это, — пожал плечами он.

— Большинство мужчин — идиоты.

Копы пробыли у меня еще какое-то время. Я особенно не следил за временем, так что не могу точно сказать, сколько часов длился обыск, однако они обшарили мою квартиру дюйм за дюймом и еще чуть ли не целую вечность копались в бумагах в моем письменном столе. За все это время я ни разу не услышал многозначительного «ага» или ликующего вопля, означающего, что они нашли что-то, относящееся к делу. Собственно говоря, я и не сомневался, что ничего такого они не найдут, но при этом все время подсознательно боялся, что это произойдет. В конце концов, тип, прикончивший Джефферсона, уже успел доказать, что голова у него соображает неплохо. Очень даже неплохо — до такой степени, что у него хватило бы ума справиться с парочкой хитроумных замков на двери и подбросить что-нибудь мне в квартиру. Однако ничего такого обнаружить не удалось, и, к тому времени как копы, перерыв квартиру, снова собрались в гостиной, я уже успел прийти в себя и посоветовал Тардженту убираться ко всем чертям. Не обратив на это ни малейшего внимания, он объявил своим молодым подчиненным, что они могут быть свободны, и те ушли. Дэли убрался на кухню и устроился там за столом, а Тарджент, выдвинув стул, жестом предложил мне сесть.