Майкл Корита - Добро пожаловать в ад

— Ты уже рассказал Тардженту о Дорэне?

— Еще нет.

— Может, не так уж глупо с твоей стороны. Ладно. Как бы там ни было, нам нужно что-то такое, что напрямую связало бы его с Джефферсоном. Держу пари — если мы расскажем Тардженту о том, что нам удалось накопать, он просто посмеется над нами, поскольку все, что у нас есть на сегодняшний день, основывается на одной-единственной фразе, которую тебе бросил тот тип, а подтвердить этого никто не сможет.

Его слова заставили меня вскочить на ноги. Тарджент, Брюер, а вместе с ними десятки людей, которых я даже в лицо никогда не видел и знать не знал, какую роль во всем этом они играют, из кожи лезут вон: кружат вокруг меня, стягивая сети потуже, ставят ловушку, в любую из которых я мог угодить. Один я ничего не делаю, беспечно просиживаю штаны на крылечке, дожидаясь, пока они сделают свою работу.

— Нужно что-то предпринимать, Джо. Эта история в Индиане… А вдруг это еще не конец? Что-то мне подсказывает, что так оно и есть. Уж если они не останавливаются ни перед чем, делают все, чтобы науськать на меня копов, с чего бы им вдруг бросить свои попытки утопить меня? Нет уж, если они твердо настроились подсунуть меня полиции в качестве основного подозреваемого, тогда, черт возьми, пришло время и мне подсуетиться и подбросить копам кого-то другого.

Джо энергично закивал.

— Верно. Давай вернемся к делу Дорэна. Попробуем что-то накопать против него. И если получится, тогда, может, нам и удастся убедить Тарджента отнестись к этому серьезно.

— А если не удастся?

— Ну… тогда придется позаботиться о том, чтобы на твоем тюремном счету было достаточно денег, чтобы хватило на сигареты.

Джо пытался шутить, но нам обоим сейчас было не до смеха.

Как оказалось, Донни Уорд жил в шести милях от винокурни, рядом с которой была убита Моника Хит. Дом, в котором он обитал, производил довольно странное впечатление: типичный «кривой домишко» — скособочившаяся крыша, покосившиеся стены, во дворе трава по пояс, в которой шнырявшие по нему четыре громадных пса скрывались с головой, иногда пропадая из виду. Тонкая струйка дыма криво поднималась из старой трубы к небу — разливавшийся в воздухе аромат неопровержимо свидетельствовал о том, что хозяин дома трогательно заботится о сохранении живой природы, поскольку, судя по разливавшейся в воздухе вони, печку в доме топили исключительно мусором. Джо постучал в дверь. Одна из собак, гончая с изорванными в клочья ушами, забившись под крыльцо, громко зарычала.

— Хороший мальчик, — залебезил я.

Словно в ответ, пес ощетинился и грозно щелкнул зубами.

— Неплохо у тебя получается находить с ними общий язык, — одобрительно хмыкнул Джо.

— Может, сам попробуешь поладить с этим чудищем? — огрызнулся я.

На наш стук никто не ответил. В доме и на участке стояла полная тишина, если не считать не смолкавшего ни на минуту рычания собаки.

— Можем подождать, а можем приехать еще раз, попозже, — предложил Джо.

— Предпочитаю последнее, — бросил я, не сводя глаз с собаки, которая в это время, набравшись мужества, выбралась из-под крыльца и сделала шаг в нашу сторону.

Но не успели мы повернуться к двери спиной, как увидели вывернувший из-за угла старенький грузовичок-пикап, который, гремя и содрогаясь всеми своими внутренностями, катил к дому. Удушливая струя черного дыма вырывалась наружу из проржавевшей, готовой в любую минуту отвалиться выхлопной трубы, окутывая такой же древний белый капот, по цвету на удивление не вязавшийся с остальной частью грузовичка, еще носившей на себе остатки голубой краски. Водитель припарковал пикап позади машины Джо, и все четыре пса, моментально забыв о нас, закружились вокруг него, восторженно скуля и подобострастно виляя хвостами. Я с некоторым удивлением воззрился на эту сцену: все собаки — грязные, шелудивые — имели запущенный вид, который ясно говорил о полном пренебрежении к ним хозяина, а бедняги, судя по всему, искренне радовались возвращению этого типа.

— Вероятно, это Донни, — предположил я.

— Думаю, ты прав.

Стоя на крыльце, мы смотрели, как водитель, выбравшись из кабины, здоровался со своими псами. Это был худощавый мужчина, поджарый и жилистый, точно состоящий из одних мускулов. Несмотря на то что день выдался прохладный и даже на солнце термометр едва-едва показывал десять градусов, на нем была рубашка с коротким рукавом. На голове у мужчины красовалась старая, выцветшая добела бейсболка, из-под которой на шею падали клоки черных волос. Когда восторг собак немного утих, он выпрямился, сдвинул на затылок бейсболку и покосился в нашу сторону.