Эл Ригби - Ночь за нашими спинами

– Прошу прощения. Старческая слабость.

Я дотрагиваюсь до его плеча и понимаю, что оно твердое, как камень. И холодное. Как рука Элм.

– Что с вами? Позвать врача?

Но он уже снова улыбается, открывая глаза.

– Все хорошо. Сердце… Говорю же, возраст.

– Возраст, говорите…

У Элм остекленевший взгляд. Губы шевелятся, будто она беседует сама с собой, что, впрочем, вполне возможно. Рана Гамильтона явно дала о себе знать: он прикрыл глаза и, возможно, даже не заметил маленькой… трещинки? Да, именно трещинки, пробежавшей по нашему доброму гризли.

Бэрроу закрывает баночку и убирает ее. Он чего-то ждет, возможно, новых вопросов. Я как раз собираюсь что-нибудь спросить, но, заметив, что «свободный» взял передышку, а Элмайра стянула с блюда новое яблоко, мэр решает поддержать беседу сам. Прежде чем я успеваю открыть рот, его ладонь осторожно ложится между моих лопаток.

– Как вы, огненная моя? Дмитрий говорит, вы совсем здоровы…

Я наблюдаю за Элмайрой. Она сняла с пояса складной нож и вонзила в яблоко. Моя подруга задумалась и вроде бы нас не слушает. Слабо улыбаюсь:

– Да, все отлично. Более чем отлично.

– Летаете?..

– Вы же знаете.

– Нет. Это вы знаете.

Со стороны наш разговор кажется абсолютно бессмысленным. Его не поймет даже Элм, которая разрезала яблоко пополам и уже достает сердцевину. Но мы с Морганом Бэрроу понимаем друг друга. Вполне.

…В этом госпитале лучшее в Городе хирургическое отделение. Здесь я оказалась после того дня . Здесь большие окна. Большие окна без решеток, широкие подоконники, на которые совсем не трудно забраться. Когда я лежала в постели, страдая от ужасной боли в лопатках и пояснице, я смотрела на белое небо и много думала о том, как отсюда будет легко полететь . И я уже знала, что, когда я наберусь мужества, я полечу. Вниз. Без крыльев.

В день без посещений, когда Дэрил и Элм оба не взяли трубки, а мне показалось, что скоро откажут не только крылья, но и ноги, я решилась. Держась за стену, я доползла до окна, отщелкнула задвижку и распахнула раму. Влезла. Встала в полный рост, держась за проем. И…

Именно тогда Старший офицер мистер Бог, видимо, послал за мной свою личную полицию. Уверена, Морган Бэрроу – из ее рядов. Хотя он просто собирался оставить мне фрукты.

Да, это был день без посещений, но мэра, конечно же, пропустили. И да, он снял меня с окна, из которого я, как отчаявшийся подросток, собиралась выброситься. Он схватил меня и оттащил обратно на кровать, повторяя одно и то же:

Глупая, глупая девочка.

Я молотила по нему кулаками, ругалась, я обожгла его, а потом еще долго размазывала сопли, лежа лицом в подушку. Он сидел рядом. Не обнимал меня, а просто легко поглаживал по волосам и спине, пока меня не отпустило и я не пробормотала хриплое «спасибо». Он не докапывался, конечно же, он все прекрасно понимал. И единственное, что он сказал мне, уже поднимаясь и деловито посматривая на часы, было:

– Бескрылые тоже умеют летать. Примиритесь .

Умеют. Просто я еще не научилась.

– Стараюсь, – произношу я, внимательно глядя ему в глаза.

– Вот и умница…

– Э-э-эш!

Элмайра довольно резко бросает мне четвертинку яблока, и я ловлю ее. Вторую она вручает Джею Гамильтону со словами: «Ешь, а то сама засуну тебе в глотку, тебе нужны витамины». Медленно облизывая губы, она протягивает третью тому, кто все еще держит ладонь на моей спине:

– Хотите? Библейские фрукты… к тому же препятствуют облысению, простуде и маразму.

Бэрроу, отвечая на ее взгляд, – глаза у обоих почти одинаково зеленые – посмеивается и кивает:

– Давайте-давайте, волшебница.

Их пальцы соприкасаются. Потом почти одновременно Элмайра и Морган Бэрроу впиваются зубами в бледно-желтую сочную мякоть. Все так же глядя друг на друга. Черт, она что, и его соблазнить хочет, или…

– Эшри, давай ешь! Нам пора патрулировать. Мы и так получим от шефа.

Мэр сочувственно цокает языком:

– Что ж… не смею задерживать. Я тоже скоро пойду.

Элмайра как-то слишком резко встает, потирая пальцами переносицу. Затем она смотрит в очередной раз на «свободного» и подмигивает:

– Выздоравливай. До свиданья, господин…

– …товарищ, мое сокровище, – умиротворенно уточняет мэр. – Пора бы запомнить.

Из двух малоизвестных мне лекал, по которым скроено обращение к власть имущим в нашем Городе, ему ближе это. Северное, без «господ». Бэрроу никогда этого не скрывал. Почему же Элм в который раз обращается к нему по-южному? Я замечаю в ее глазах странный блеск и понимаю: она не ответит, если спрошу.