Эл Ригби - Ночь за нашими спинами

– Мудрых слов ваших друзей для этого мало?

Вкрадчиво прошептав это, Хан усмехается и достает из кармана пачку сигарет. Сует одну в зубы, требовательно поворачивается ко мне… но я прячу руки за спину. Насмешливый взгляд Глински прожигает меня до самого нутра.

– Уберите людей, пока я прошу по-хорошему. – Политик прикусывает уголок губы и тут же ухмыляется. – Если наш мистер Городская Справедливость сочинил для них очередную байку…

– Может, будете повежливее, мистер Глински? – внезапно перебивает Элмайра. – Я могу решить, что вы…

Но ее голос заглушает грохот второго предупредительного выстрела. И опять тишина длится лишь несколько секунд, а потом голоса начинают звучать еще громче, еще требовательнее – брань, смех, крики и монотонное повторение городского гимна сливаются в единую режущую уши какофонию. Я перестаю понимать происходящее. Но кое-что я знаю точно: контролировать это уже невозможно. Момент упущен.

– Что ж…

Он всего лишь улыбается, но Элм сдается. Она выдергивает из пальцев Хана так и не зажженную сигарету и бросает ее под ноги.

– Ван! – Терпение у нее кончается, она сбивается на привычное для них «ты». – Неужели ты серьезно будешь стрелять по людям? Ты думаешь, что сможешь убедить кого-либо в законности и правильности своих действий?

Глински отворачивается и отдает военным приказ. Около двадцати винтовок нацелены на толпу, и, глядя на поблескивающие стволы, я отчетливо осознаю: расстреляют всех, кто не будет подчиняться. Нас тоже. Именно так Ван Глински понимает свой контроль.

– Расходитесь! Это незаконно!

Охрипший голос Кики еле слышен в гомоне. Девочка явно напугана: она отчетливо чувствует волны чужой злобы и страха. Она все воспринимает остро, склонна к эмпатии, возможно, это тоже ее дар… и наверняка она ощущает что-то между Элм и Глински. Они знакомы очень давно, и так, как моя подруга, с ним никто не разговаривает. Почти.

Секунды тянутся, и меня выводит из оцепенения голос кого-то из военных:

– Эй! Что вы себе позволяете?

Хан. Его чертова телепатия. Он выбил взглядом оружие из рук нескольких солдат, и теперь они с удивлением смотрят на свои пустые ладони. Самые сообразительные уже ищут стволы на асфальте, толпа встречает это презрительным смехом и снова начинает подступать к трибуне. Грохочет третий предупредительный, люди пятятся.

– Молодец, красавчик, – хмыкает Элм, но больше ничего добавить не успевает.

– Это нарушение субординации. Ах ты, гребаный инопланетный выродок…

Глински делает шаг к Хану. Они почти одного роста: удивительно, учитывая, что пират значительно выше большинства людей. Политик щурит глаза и тут же, придя к каким-то выводам, скрещивает на груди руки.

– Впрочем, я на миг забыл, кому вы служите. Он своего добился – вместо того, чтобы…

Хан отвечает ухмылкой и зеркально повторяет его позу.

– Он ваша проблема, а не наша. И, кстати, ваша проблема платит нам.

Их взгляды встречаются. Взбешенный Глински делает еще шаг и что-то говорит. Но его ответа не слышно: площадь озаряют неровные отблески, и кто-то – кажется, это женщина – истошно визжит внизу, под трибуной. «Единоличник» в бешенстве оборачивается:

– Я еще не давал приказа!

– Они не стреляли… – шепчет Кики. Она побледнела еще больше и крепко сжимает свои маленькие кулаки.

– Тогда кто…

– Ван!

Элм стремительно несется к Глински навстречу. Она спятила, что ли? Внезапно хочет обниматься? Но она отталкивает его в сторону и падает сама, а на том месте, где они только что стояли, внезапно фонтаном разлетается асфальт: выстрелили прямо с крыши ближайшего дома. Вторая очередь проходит сквозь лоб Вуги, образовав маленькое облачко дыма. Призрак только морщится, потирая это место, но я все равно не могу побороть новую волну дурноты.

– Что происходит?

Выстрелы звучат уже непрерывно: грохот пуль, свист лазеров, и всему вторят панические вопли: люди разбегаются, бросая свои транспаранты. Я напряженно всматриваюсь вперед и понимаю, что…

– Хан, вниз! Быстро!

Пират, кивнув Элм, тяжело спрыгивает с трибуны. Теперь все мы видим одно и то же – отряд дроидов, который надвигается организованными колоннами из двух боковых переулков.

В этот раз они безликие, похожи на одетые в броню скелеты. Не орудия Сайкса, что, впрочем, не делает ситуацию приятнее. Одна бесшумная тень скользит по стене и легко, совсем по-кошачьи, прыгает на памятник мэру, готовясь стрелять по Глински. Маленькая алая точка мерцает у политика точно на лбу.