Джеймс Уилсон - Игра с тенью

Этот грубоватый патриотизм — толпе пьяных, трусливых неорганизованных французов показывают пример английские моряки — отражается и в названии: «Пристань Кале, французские пуассары отправляются в море, прибывает английский пакетбот»; если верить моему словарю, «пуассар» означает вовсе не «рыбак», как можно было бы предположить, а «грубиян».

Мы стояли перед этой картиной минут пятнадцать, и с тех пор я вспоминаю ее каждый час; несложно представить, как автор этой лихой и насмешливой патриотической сатиры цитирует Тома Дибдина, но я не могла заметить ни малейших следов того, что тот же художник написал «Улисса, смеющегося над Полифемом».

Уважаемый сэр!

Я получил Ваше письмо от 17 августа и буду рад Вас видеть, как только Вы окажетесь поблизости от Петуорта. Боюсь, однако, что Ваше время будет потрачено зря, потому что я мало что могу рассказать о Тернере и его делах с моим отцом.

Искренне Ваш

Джордж: Уиндхэм

Дорогая моя!

Ты, наверное, уже начала обо мне беспокоиться, так долго я не писал. Меня трясло в каретах и вагонах поезда, дважды я даже чуть не выпал из экипажа, а в то единственное утро, когда я надеялся найти время для письма, мне пришлось выехать спросонья, и у меня не нашлось даже получаса свободных. Но сейчас наконец я дома, и все мои неприятности — это пара синяков да потрепанные от меловых камней ботинки.

Новая железная дорога до Брайтона — настоящее чудо скорости и удобства (и ты это увидишь сама: я решил, что, когда ты вернешься, мы удивим детей, свозив их на море и обратно за один день), но именно поэтому она меня угнетала. Каждая новая миля все дальше уводила меня не только от Лондона, но и от Тернера, ведь его поездка с Майклом Гадженом много лет назад наверняка была совсем иной — им приходилось трястись от одного постоялого двора до другого по пыльным дорогам, под стук копыт и скрип колес, а пар шел только от лошадиных боков. Едва я почувствовал, что приблизился к нему, разглядев его невероятные картины в Мальборо-хаусе, я снова потерял его из виду в дыму и суете современного мира.

Но когда мы прибыли, мое настроение улучшилось. Я нанял на станции экипаж, и через десять минут мы уже ехали мимо широких веселых фасадов крытых белой штукатуркой пансионов, которые, должно быть, стояли тут еще при Тернере. Прошло еще десять минут, и мы начали спускаться в долины, которые вряд ли особенно изменились с тех пор, как их увидел Цезарь, а то и за тысячелетие до него. Вокруг раскинулся бегущий волнами, шелестящий океан травы, а когда я посмотрел назад, то увидел вдали становившуюся все шире серебристую ленту моря.

Проехав мили три, у въезда в деревеньку мы свернули влево по узкой аллее, заросшей кустами ежевики. Скоро она превратилась в тележную колею, и именно здесь чуть не случилось первое несчастье; возница на секунду отвлекся, а лошадь спокойно тронулась дальше по ухабам, споткнулась и, резко свернув направо, столкнула одно из колес в глубокую выбоину с таким грохотом, что чуть не перевернула экипаж. Вознице пришлось растянуться на козлах, чтобы его не сбросило. Экипаж остановился.

— Простите, сэр, — сказал возница. — Дальше нам не проехать. Еще один такой удар, и потребуется новая ось.

— Отсюда далеко? — спросил я.

— Меньше полумили, — ответил он, указав на дымок из трубы прямо за следующим пригорком.

Я заплатил ему, поднял чемодан и пустился в путь пешком, осторожно обходя корни. Ветер нежно погладил мне лицо, и на мгновение все, что связывало меня с беспокойным миром, отступило вслед за отъезжающим экипажем, а мне остался лишь звук собственных шагов да крик ласточек, призывавших взяться за великое дело или напоминавших о великом горе, которое я почему-то позабыл в суете повседневности.

Выйдя на пригорок, я увидел перед собой небольшую ферму с грязным двором и двумя рядами ветхих сельскохозяйственных построек по бокам. С третьей стороны между ними стоял длинный низкий дом из беленого камня, защищенный сзади рядом деревьев. Это было так не похоже на уютный коттедж, которого я ждал, что я сразу решил, будто возница ошибся. Пока я шел к воротам, я успел убедить себя, что мне придется вернуться в деревню или даже в Брайтон и начать путь снова.