Китти Сьюэлл - След крови

Средство от насекомых! Мадлен едва сдерживала недовольство. Нечестно судить человека только потому, что он рассыпал отраву. Она едва с ним знакома. Джонни с ним счастлив, разве не это главное? Нельзя все испортить и не подружиться с Ангусом! А тот, прервав ее попытки договориться с самой собой, позвал их к столу.

Мадлен нагнулась к Джону и, понизив голос, спросила:

— Завтра нам представится хоть малейшая возможность уединиться? Мне нужно тебе кое в чем признаться. Я должна была сказать тебе об этом давным-давно. Ты будешь потрясен, узнав правду.

— Боже правый! — испуганно воскликнул Джон. — Неужели все настолько плохо?

— Да, Джон. Мне нужен ты и твой… мудрый совет.

Он поднялся с расшатанного шезлонга и кивнул.

— У Ангуса болит спина. Он не захочет идти на прогулку.

Обеденный стол был накрыт с любовью: прелестный набор разношерстных тарелок, накрахмаленные салфетки и бокалы тонкого стекла. Мадлен немного успокоилась, когда они сели за стол при свете канделябра с пятью ароматическими свечками. Копченый лосось, которого она привезла, был мастерски разложен в форме розы на тарелках и украшен веточкой свежего укропа, долькой лимона и маленькими завитушками чесночного майонеза. Из невидимых колонок, подобно хрустальному дождю, доносились звуки «Времен года» Вивальди. Лишь жужжание генератора в гараже слегка заглушало звуки музыки.

— Красота! — от души воскликнула она, оценив таланты Ангуса и наградив его улыбкой. В ответ он только коротко кивнул.

Подали баранью ногу, запеченную в толченом миндале, — даже Мадлен попросила добавки. Из Джона энергия била через край: он пил слишком быстро и говорил слишком громко. В какой-то момент Ангус с Мадлен обменялись понимающими взглядами, в которых читалось. «Мы очень его любим, но, честно, говоря, когда он выпьет лишнего, то становится невыносимым». После очередной бутылки вина беседа за столом и смех стали еще более непринужденными. Мадлен решила: что бы она там ни думала об Ангусе, хозяин он безукоризненный.

Она спросила, кто он и откуда, и, к своему удивлению, узнала, что у него три дочери и несколько внуков.

— Господи, рано вы стали отцом!

— Мне было девятнадцать, когда родилась Леонора. Два года спустя у нас родились близнецы.

Джон уплетал бельгийские шоколадные конфеты.

— Все трое просто чудо. Ангус, а у меня и Мадлен нет детей. Однажды нам даже пришло в голову…

Мадлен бросила на него предостерегающий взгляд и едва заметно покачала головой. Ангус это заметил и нахмурился, переводя взгляд с одного на другую.

— Да, мы привыкли делиться всем, — сказала Мадлен, пытаясь закрыть тему. — Мы с мужем не могли иметь детей. Это все из-за меня, как нам объяснили, но мы так ничего и не сделали, не стали прибегать к лекарствам.

— Надо же, вы были замужем? — удивился Ангус. — Я и не знал.

Он бросил на Джона укоризненный взгляд. Тот нырнул в стеклянный буфет и зазвенел там бутылками. Ангус снова повернулся к Мадлен.

— И кто был тот счастливец? Он из Ки-Уэста? Джон говорил, что вы там родились.

— Да, он местный, — вздохнула Мадлен и постаралась свести свой рассказ до пары малозначащих фраз. — Я потеряла его. Вскоре после его смерти я приехала в Бат. Мой отец англичанин, и родители переехали в Англию в восьмидесятых годах. Я, можно сказать, почти местная.

Повисло неловкое молчание. Впрочем, ненадолго.

— Значит, вы приехали в Бат, чтобы «промывать людям мозги»? — задумчиво произнес Ангус, предпочитая не обращать внимания на тот факт, что она вдова. — Вы учились в Штатах?

— «Промывать мозги»! — воскликнула Мадлен, выдавив кривую улыбку. — Поосторожнее. Ваши слова многое говорят о том, как вы относитесь к нашей профессии. Джон, ты слышал?

Джон вернулся к столу, размахивая бутылкой коньяка и тремя огромными бокалами. Он едва не задевал макушкой низкий потолок дома и чуть не упал, зацепившись за край плитки. Его очки съехали набок, рубашка вылезла из брюк, на животе расплылось пятно от вина. Безукоризненно одетый Ангус смерил его страдальческим взглядом.

— Ангус немного старомоден. Английская чопорность, сама сдержанность. Не обращай на него внимания, — сказал Джон.

Ангус ничего не ответил и повернулся к Мадлен.

— Нет, действительно, расскажите, чем вы там занимались.

— Зарабатывала на жизнь живописью.

— Живописью? — Брови Ангуса поползли вверх. — Что разрисовывали? Дома или холсты?

Джон нахмурился и наклонился через стол к своему бойфренду.