Валера Жен - Катарсис

Для него давно стало ясным, что в основном склонность к преступлениям порождается социальными и экономическими факторами, неудовлетворенностью нравственным состоянием общества и отсутствием лучших перспектив. На дурных примерах выстраивается мировоззрение. Например, глупо говорить о каком-нибудь перевоспитании в местах заключения. Еще смешней выглядит раскаяние в процессе суда. Никто не сомневается в искренности раскаяния, потому что в нем проявляется боль за недочеты и ошибки при совершении преступлений. Судьи и присяжные притворяются глупенькими и подыгрывают неисправимым преступникам. Если наказание имеет какое-нибудь значение, то в качестве запугивания. Судебная машина перемалывает всех подряд, не вникая в конечную цель противоправных поступков, ей наплевать на благие намерения и положительные результаты. Из мест лишения свободы выходят все с одинаково изуродованной психикой.

Надо бы смотреть в корень, но государство не пытается решать общенародные проблемы, оно отстаивает самые теплые места для продажных и жуликоватых чиновников, способных подавить любые революционные идеи. Властям не нужны умные люди с их совестливостью и прагматичностью, все решает стихийный рынок. Зато есть служебные квартиры и машины, подарки и приглашения на банкеты. В иных случаях трудовая деятельность превращается в сплошной праздник, а реальная зарплата повышается в разы. Чиновники деликатно объясняют недовольство налогоплательщиков их непониманием специфики работы государственных служащих, прямо-таки, сгорающих на работе. Тогда почему в стране растет преступность, понизился уровень культуры, старики заканчивают жизнь суицидом? В утренних новостях передали о задержании старушки с возрастом около восьмидесяти за кражу куска масла из холодильника соседа. Стыдно ей за собственный голод, а еще больше – за кражу. Дали полтора года условно.

Речь прокурора здорово повлияла на Алексина, если состояние общества представилась ему, прямо-таки, устрашающим. Время от времени жизнь выдвигает людей исключительных – с обостренным восприятием действительности. Именно бескорыстные правозащитники спасают от гибели множество ни в чем неповинных людей. Судей же не интересует факт торжества справедливости, их также раздражает стихийный процесс наведения порядка в обществе. Недоверие к государственной правозащитной системе возрастает. Иногда возникает совсем абсурдная мысль, что государство по каким-то своим тайным причинам специально назначает на судейские должности неадекватных людей, выносящих несправедливые приговоры. Хотя, чего греха таить, нередко виной становится несовершенная система наказаний, расписанная в уголовном кодексе и которого судьи обязаны придерживаться. И за державу обидно. Это же как надо облажаться, чтобы в огромной стране не найти достойных мозгов для создания умного законодательства.

Как всякий думающий и добросовестный специалист Степан Михайлович старается найти объяснение действующему законодательству. За превышение пределов необходимой обороны несостоявшиеся жертвы получают приличные сроки, хотя в момент трагедии не понимали, как защищаться иначе. Общество несет огромный моральный урон, зато педофилы и сексуальные насильники отделываются легким испугом. Например, негодяй, изнасиловавший более тридцати девочек, получил пятнадцать лет колонии, реально отсидел всего двенадцать. Это что же, за каждую покалеченную жизнь меньше полугода? Разумно интерпретировать иначе: все нормальные девочки убиты, а вместо них появились душевные калеки.

Очень может быть, российские законы пишут инопланетяне, чтобы окончательно истребить порядочных людей. А какое еще объяснение?.. Трудно вообразить, чтобы законодатели целенаправленно вредили народу. Часто справедливость восстанавливается уже в тюремных камерах. Получается черт-те что! И что это за государственная система, если роль объективных судей выполняют уголовники. А как на фоне всей судейской вакханалии относиться к похождениям Вадеева и Зуевой? Их поступки совершаются с целью залатать существующие в правоохранительной системе прорехи? Не было бы этой парочки, вместо них появились бы другие. Пример, достойный подражания, поэтому с ними церемониться не станут. Чтобы другим неповадно было. Зато самые отъявленные преступники, получившие пожизненное заключение, цепляются за такую милую, пусть даже унизительную, жизнь. В тюрьме их тщательно оберегают от непосильного труда, войны и голода.