Ларс Кеплер - Лазарь

Фабиан Диссингер был осужден за двадцать три особо жестоких изнасилования; он нападал и на мужчин, и на женщин в Германии, Польше и Италии. Судебно-психиатрическое заключение гласило: диссоциативное расстройство личности и садистские наклонности с психопатическими эпизодами.

Йона круто свернул влево и углубился в лес. Справа мелькнула глинистая дорожка для мотокроссов, а потом снова начался лес, который тянулся до самого кемпинга Остзеекамп-Ростокер-Хайде.

Оставив машину возле полицейского заграждения, Йона подошел к группе ожидавших его немецких полицейских.

Зимнее солнце освещало провода и параболические антенны на крышах трейлеров.

Комиссар Клара Фишер оказалась высокой женщиной с гордым и слегка обиженным выражением лица. Взгляд карих глаз при виде Йоны как будто стал резче. Короткие кудрявые волосы Клары слегка поседели на висках. Черная кожаная куртка доходила ей до бедер, а черные кожаные сапоги на низком каблуке сделались серыми от налипшей грязи.

Клара медлила, наблюдая за Йоной, словно малейшее изменение в выражении его лица имело колоссальное значение.

– Спасибо, что так быстро приехали, – сказала Клара, пожимая ему руку и не спуская с него глаз.

– Люблю кемпинги…

– Вот и отлично.

– Но все же не понимаю, зачем меня сюда вызвали, – закончил Йона.

– Уж точно не потому, что смерть Фабиана Диссингера – большая потеря для Германии. – Клара Фишер указала на домики.

Оба двинулись по асфальтовой дорожке, которая вилась через весь кемпинг. Холодное белесое солнце светило сквозь голые кроны деревьев.

– Не стану говорить, что он получил по заслугам, но будь моя воля, он просидел бы за решеткой до конца жизни, – спокойно сказала Клара.

– С этим трудно не согласиться.

Они миновали душевые и киоск. Столпившиеся за ограждением обитатели кемпинга снимали место преступления на мобильники. Красно-белая пластиковая лента трепетала на ветру.

– С этим трудно не согласиться, – повторила Клара, косясь на Йону. – На прошлой неделе кое-кто в берлинской полиции отказался от расследования… Известного педофила обнаружили в канаве возле школы – его утопили… я могу понять своих коллег: совсем недавно полиция прекратила следствие по делу об ограблении и убийстве молодой женщины в Спандау.

Пустая пивная банка прокатилась по песчаной площадке с контейнерами для раздельного сбора мусора. В солнечном свете сверкнуло разбитое стекло; большая целлофановая обертка застряла между двух контейнеров.

Йона с Кларой в молчании прошли мимо нескольких трейлеров более старой модели. Все на засове: не сезон.

Двое полицейских в форме, дежуривших возле внутреннего заграждения, почтительно поздоровались с Кларой.

– “Кебби-58”, 2005 года. – Клара кивнула на трейлер. – Самый дешевый во всем кемпинге. Его сдали Диссингеру на два месяца и четыре дня.

Угловатый трейлер помещался на массивном бетонном блоке. От крючковатой антенны на крыше стекала по стене красно-бурая ржавчина.

На гравийной площадке стоял столик с полотняной столешницей, за которым работали двое техников-криминалистов в белых комбинезонах; в землю были воткнуты номерки, отмечавшие места находок. Закопченную алюминиевую кастрюлю переполняла дождевая вода с дохлыми мухами.

– Полагаю, вы еще не успели заглянуть в высланные вам отчеты?

– Заглянул, но не во все.

Клара безрадостно улыбнулась.

– Не во все, – повторила она. – Мы обнаружили у него в компьютере гигабайты жесткой порнографии, с насилием… видимо, после одиннадцати лет принудительного психиатрического лечения в голове у него не прояснилось. Сидел себе тихонько в тюремной клинике, принимал лекарства… и все это время ждал, когда можно будет продолжить.

– Некоторые люди так устроены, – заметил Йона.

Один из криминалистов – высокий, в белом защитном комбинезоне – вышел из трейлера, чтобы освободить им место; он что-то сказал Кларе, Йона не понял его слов.

У открытой двери вместо ступеньки высилась табуретка.

Все это время Клара бесцеремонно наблюдала за Йоной. Она словно хотела задать какой-то вопрос, но сдерживалась.

На светло-коричневых ковриках лежали полупрозрачные пластины – по таким полагалось передвигаться на месте преступления. Пол поскрипывал под шагами полицейских.

На круглом диване с выцветшим голубым рисунком валялся коричневый пиджак с протершимися чуть не до дыр лацканами и запачканными кровью рукавами.