Натали Якобсон - Новеллы ужасов. Сборник мистических рассказов

– Есть, – последовал такой же невозмутимый ответ. – И поэтому я не могу преподнести ее вам в подарок, но вам стоит просмотреть ее. Что – то прочесть…

Она только кивнула, не зная согласиться ей или возражать. Книга так и осталась лежать перед ней, когда посетитель уже ушел. Одна из энциклопедий, в которых содержались краткие справки об искусстве, религии и снах. Анна немного заинтересовалась. Она бы и взялась читать эту книгу, если бы в библиотеке вдруг не стало слишком душно.

В тот день она отпросилась с работы пораньше, объяснив это тем, что у нее болит голова. На самом деле, она задыхалась, будто бы библиотека в один миг превратилась в самое пыльное место, где нельзя было вздохнуть. А еще откуда – то, с верхних стеллажей, доносился шорох, будто кожистые крылья из сна до сих пор шуршат над ней, и черные пальцы с когтями царапают полки. Но кому она могла рассказать о своих божественных снах, и о страхе, который посещает ее после них?

Дождь, заморосивший на улице, еще больше обострил ее ощущение одиночества. Тот, кто был с ней во снах, никогда не окажется здесь, чтобы она увидела, наконец, его настоящее прекрасное лицо, которое за гранью сновидений всегда так обезображено. К тому же, это всего лишь сны. Им нет места в реальном мире, как и ей с ее уродливостью, поэтому сны стали для нее так важны. Но какую – то связь с действительностью они все же имели. Она это знала. Знала, что здесь ее спутник из снов был бы уже совсем другим. Красивым, в то время, как она обезображена, и совсем, наоборот, в сновидении.

За витриной магазина, где уже выключили подсветку, были разложены какие – то товары, но Анну больше привлекло ее отражение в стекле. Там была не она и не та красавица, какай она становилась во сне, всего на миг в стекле отразился его черный камзол, побелевшие кисти рук и лицо, лишь частично обезображенное шрамами. Она могла бы узнать его, где угодно и в каком угодно обличии. Это лицо. Она уже протянула руку, чтобы коснуться витрины, но отражение заколебалось и исчезло. Остались только какие – то шкатулки и коробочки, разложенные на мягком бархате за стеклом.

Война в небесах. Анна читала, хотя ее глаза закрывались от желания спать. Впервые за долгое время она не спешила погрузиться в сон и найти в нем успокоение. «Красота Денницы. Восставший архангел потерпел поражение, но то, как прекрасен он был, не забыл никто. А потом его лица коснулся небесный огонь и меч другого архангела, Михаила». Должно быть, он на моей иконе, подумала Анна, уже почти погружаясь в сон. Колеблющиеся изображения залов в стиле Ренессанса уже возникали у нее перед глазами, но чьи – то руки пытались вырвать ее из царства сна, чьи – то пальцы настойчиво касались ее щек, слишком тонкие и длинные пальцы для того, чтобы назвать их человеческими. Но они были из плоти и крови, от них исходил холод и запах дождя, и это ощущение на миг сделалось сильнее, чем бесконечная череда мрачных дворцов и непривычно громко гомонящих гостей. Анна очнулась с чувством того, что ее прежний друг злобно оттолкнул ее, а рядом стоял уже кто – то другой, тот, кто удержал ее на грани сна и реальности.

– Нет, не смотри на меня, – прошептала она, заметив рядом того самого незнакомца из библиотеки. Она даже не задавалась вопросом, как он мог оказаться в ее комнате, она только закрыла руками лицо, ощущая саднящие ранки на нем. Только что во сне она была прекрасна, а теперь боль вернулась. Но почему – то она не могла обвинить его в том, что он разбудил ее.

Его присутствие было абсолютно неслышным, ни шороха одежды, ни звука движений, даже страницы не зашелестели, когда он взял из ее рук раскрытую книгу и положил ее на стол. А потом снова развернулся к ней, так быстро, словно боялся, что она бросит взгляд на его спину.

– Ты хочешь избавиться от него?

Наверняка, он имел в виду того, кто был с ней во снах.

– Может быть, но… – Анна смутилась, а эти руки уже снова касались нарывов на ее лице. Почему, хотелось спросить ей, за что меня будто обожгли, как его. Но вместо этого она сбивчиво произнесла:

– Мне бывает хорошо лишь во снах.

– Неужели ты не понимаешь, – его голос тоже звучал, будто доносясь из сна, только тон не был навязчивым и злым. – Я скажу тебе только один раз, и уже тем нарушу свой обет молчания. Тогда, после падения, его красота была отнята, теперь то самое прекрасное лицо, что было когда – то ангельским, досталось тебе, но он так сокрушается о потерянном, что хочет вернуть это себе. Вот почему он так стремится обезобразить тебя. То, что теперь принадлежит тебе, когда – то было его. Дьявол прекрасен за твой счет, моя дорогая. Это тоже несправедливо, как и то, что я тебе предложу. Откажись от него во снах, и я верну тебе то, что по праву теперь твое. Отвергни его сегодня, и на утро ты проснешься счастливой.