Натали Якобсон - Новеллы ужасов. Сборник мистических рассказов

– Тебя будто бы всю обожгли небесным огнем, как меня, – твердил ей все тот же голос из сна, хотя она уже проснулась. – Это еще хуже, чем когда с тебя живьем сдирают кожу и намного больнее.

Так оно и было. Но еще хуже оказалось то, что Анна увидела перед собой. Все то же жуткое, покрытое пятнами лицо, будто в насмешку обрамленное длинными женскими волосами. Это было ее лицо, но теперь она смотрело на нее со стены из противоположной части комнаты. Зеркало! Кто – то повесил на стену зеркало, безжалостно сорвав картину, которая висела там до этого.

Анна подошла и накинула на него черный газовый шарф, чтобы не видеть свое отражение. Она помнила, что это старое зеркало в простой железной раме давно уже пылилось на антресолях, но теперь оно висело здесь, на месте картины, а самой картины в комнате не было. Изображавшая здание в стиле ренессанса, она была предметом гордости для скромного интерьера. Вот бы снова повесить ее назад, убрав пресловутое зеркало. Но, даже обыскав весь дом, Анна не смогла ее найти.

Во снах все оставалось восхитительным. В сновидениях перед ней все так же расступались призрачные гости, позволяя ей пройти вперед по дворцам периода Ренессанса, все так же ждал ее он, но теперь его кожистые крылья все чаще вздрагивали, роняя на нее тень. И вмиг ее золотистая ослепительная красота, неизменно достававшаяся ей во сне, как будто оказывалась под угрозой.

Однажды он взмыл в высоту, увлекая ее за собой, но она больше не слышала ни его слов, ни его смеха. Когда он попытался утащить ее вверх, под купол мрачной залы, она вырывала руку до тех пор, пока не упала. Сон напугал ее лишь, когда она проснулась. Страх всегда приходил после пробуждения, а там, в мире грез, она ощущала ко всему странное безразличие. И теперь только, проснувшись, Анна подумала, что падение могло оказаться совсем другим, если бы он успел поднять ее гораздо выше, как и хотел. Что было бы, если бы он отпустил ее руку уже под самым куполом потолка, а не в метре от мерцающего пола, о который можно было ощутить лишь болезненный толчок, но еще чуть выше, и результатом падения могла стать только смерть. Хоть все это и произошло во сне, но пугало не на шутку. А особенно настораживала беспечность ее партнера, он даже не подумал о том, что сам может взлететь, ведь у него крылья есть, хоть и потрепанные, а у нее нет. Или как раз об этом он и думал, пытаясь утянуть ее за собой в мрачную высоту?

Голова все еще горела от ощущения опасности так, как если бы все это произошло на самом деле. У Анны защипало в глазах от яркого света ламп библиотеки. Неужели она заснула прямо на своем рабочем месте, за маленьким столиком у книжных полок. Она огляделась в пустой библиотеке. Если бы кто – то пришел за книгами и заметил, что она спит, он ведь разбудил бы ее. Никто не мог застать ее спящей.

Она просидела так минуту, гадая о том, был ли хоть кто – то здесь, пока она спала. Привычный уют и спокойствие библиотеки почему – то подействовали на нее угнетающе. А потом кто – то вдруг положил книгу к ней на стол. Она заметила руки в темных перчатках прежде, чем перевела взгляд на самого человека. Это явно был не студент и не кто – то из института, и даже не с улиц города. Тогда уж, может быть, кто – то и вовсе не с этой планеты? Что ж, вполне возможно. Стоит и пофантазировать иногда. Во всяком случае, такого поразительно красивого лица Анна до сих пор никогда не видела. На незнакомце было черное пальто, и черная же шляпа чуть затеняла сияние небесно – голубых глаз. Светлые волосы спадали на плечи чуть влажными прядями. Наверное, на улице дождь. Может, он зашел сюда только, чтобы спрятаться на время от дождя, но тогда, каким же образом он миновал охранника, и почему она не слышит, как струи дождя барабанят по окну. Минуту она присматривалась к незнакомцу, будто пытаясь узнать в нем знакомые черты, черты того самого лица, которое должно было на самом деле быть у ее друга из снов. Но сейчас перед ней было совсем другое лицо. Она даже разочаровалась, пока не поняла, что молодой человек, кто бы он не был, смотрит на нее без неприязни, будто вовсе не замечает ее пораженной кожи. Казалось, он даже хотел улыбнуться своими бледными бескровными губами, но не посмел.

– Вы хотите взять эту книгу? – робко осведомилась она, когда молчание уж слишком затянулось.

– Нет, – теперь его губы почти улыбнулись, голос оказался мягким и приятным. – Я хочу, чтобы ее взяли вы.

– Разве на ней нет библиотечного штампа? – эта книга ведь была вовсе не предназначена в подарок, а снята с одного из стеллажей.