Виктор Иваницкий - Гнездо летучей крысы

– Раздевайся.

Не отрывая взгляда от моих глаз, она приподнимает юбку и начинает спускать трусы. Чтобы полностью освободиться от них, ей приходится наклониться, из-за чего её лицо попадает под лунный свет. По-прежнему красные глаза. Так же я замечаю лоснящийся лоб и пару прыщей на подбородке. Противно? Ни в коем случае. Учитывая нынешний стандарт женской красоты, я смело заявляю, что практически любой изъян только добавляет шарма. Разумеется, в пределах разумного. Но внешность той, что уже освободилась от нижнего белья и плавно опустилась на подоконник, меня ничуть не смущает.

Вполне вероятно, что дефектов лица я бы так и не увидел, встретив её, например, в супермаркете. Уверен, в амплуа продавца она была бы такой же милой, как и сейчас, будучи работницей коммерческого секса. Вот только у кассы я бы воспринял её иначе: барышня в красной кепке и с преступно маленькой грудью пробивает твой товар и искренне тебе улыбается, потому что ты тоже не промах. Улыбается, не выдавая своей полигамной сущности. Такой подход и бородавку спрячет. А проститутки… Проститутки, в целом, как социальная группа мне не импонируют, отчего я и обратил внимание на всю эту дрянь.

Кажется, я зашёл слишком глубоко.

И речь идёт вовсе не о крайней плоти – как раз-таки наоборот: друг задремал, как наркоман в Эрмитаже.

– Что-то не так?

– Всё в порядке, я всего лишь не потрахаюсь.

Её мимика рисует сожаление. Блудница опускается на колени и начинает «будить спящего».

Я точно знаю, что это бесполезно.

Бесполезно, как и всё, произошедшее за последние часы. Точно не могу сказать, сколько прошло времени с того момента, как я присел на скамью, зато твёрдо уверен в том, что было бы лучше разойтись по домам.

Просто разойтись по домам, как только она села на чёртову скамью!

Тем не менее, я остаюсь здесь. Со спущенными штанами и грустным членом во рту рабыни любви.

– Макс, что происходит?

Я снова говорю, не подумав:

– Вымышленное семяизвержение и такой же фиктивный крик удовольствия. Вставай.

По-моему, ответ получился достойный.

Настроение приподнято.

Хотя бы настроение.

Она облизывает губы и опять приземляется на подоконник.

– Ты волнуешься?

Я застёгиваю ремень и пожимаю плечами:

– Нет, что ты. Я уже имел дело с девчонками вроде тебя, просто они не сразу говорили о своём интересе к древнейшей профессии.

– Тебя предали?

Я улыбаюсь:

– Ага. ПОИМЕЛИ.

Путана тянется к воротнику моей рубашки.

– Макс…

– Как тебя зовут? – спрашиваю, отстранив её руки.

– Бити, – растерянно отвечает она. Явно неожиданный для неё вопрос.

– Спасибо тебе, Бити.

– За что? – спрашивает Бити. Я же делаю вид, что не слышу. Я спускаюсь вниз.

Действительно, пора домой.

– Что-то ты рано.

Мама вышла в коридор, как только услышала звон ключей за дверью.

– Привет, – отвечаю я, поцеловав её в щёку.

– Ну и?

– Что «ну и»?

– Почему так рано?

Нет желания вести диалог. Я не устал и не хочу спать.

Моя мама пьяна.

Да, сегодня юбилей родного сына, праздник, но, чёрт возьми, это уже четвёртый раз за неделю!

– Нагулялся.

В ответ мама изображает лицо, как будто бы её обвинили в убийстве:

– Я не поняла.

– Ничем не могу помочь, – отвечаю ей, попутно развязывая шнурки.

– Что за тон?

Сняв кеды, я снова целую её в щёку:

– Доброй ночи.

Меня тормозит рука, вцепившаяся в воротник.

– Меня заколебал твой пубертат, – шипит голос за спиной.

Я отстраняю руку:

– Какой ещё пубертат?

– А я думала, ты начитанный.

Мама любит лишний раз задеть меня, если я не знаю значения какого-либо слова.

– Мне жаль.

Я закрываю дверь своей комнаты.

***

Мои пальцы плавно опускаются на клавиши чёрного рояля. Дождь снова барабанит по стеклу, тем самым превращая мои окна в нелепые картины. Хотя, это дело вкуса.

Возможно, ты и сам когда-то играл на рояле. Тебе мешал шум за окном, тебя отвлекали посторонние звуки. Ты закрывал крышку инструмента, запивал раздражение чем-либо крепким и подходил к окну.

Что ты видел?

Я вижу неизвестных мне людей. Кажется, они пьяны. Перед ними стоит человек маленького роста. Пока он вытирает слёзы руками, кто-то из шпаны наматывает на его шею шарф иногородней футбольной команды.

– Давай!

Маленький человек кивает головой и направляется в сторону арки, выкрикивая название сообщества. Если его услышат местные хулиганы, а они его точно услышат, то тут же растерзают вместе с шарфом.