Виктор Иваницкий - Гнездо летучей крысы

Марлон нахмурился:

– Что за бред? Тампон, что ли?

– Нет, мужик, – усмехнулся я, – это не тампон, и не овощ, и не резиновый член. Валери сама призналась мне в том, что её трахает кто-то другой.

– Вот шлюха! – прокричал мой друг. – Чёрт, Макс, целых два года ты делил её с каким-то уродом!

– Полтора. Смотри на дорогу!

– Да, прости. Вот шлюха-то какая!

– И не говори.

– Почему ты сразу мне об этом не сказал? – снова посмотрел на меня Марлон.

– Честно говоря, я и не думал об этом.

– Тебе всё равно?

– Надеюсь, что да.

– Кажется, я снова узнаю настоящего Макса! – ударил по рулю Марлон. – Снова пустишься в омут из мокрощёлок?

Как бы это отвратительно не звучало, я рассмеялся. Говорить мерзкие вещи и тем самым вызывать хохот и одобрение – это одна из главных черт моего друга. В этом весь Марлон.

– Хотя, ты из него и не выходил, из омута этого, – добавил он. – Сколько девок ты перетрахал, пока имел связь с этой потаскухой Валери? Четыре? Семь? Двадцать три?

– Ну, не двадцать три.

– Но и не семь! На самом деле я помню каждую из твоих девок, я просто пытаюсь тебя взбодрить, – снова вскинул брови Марлон.

Брови. Брови – это самая активная часть лица моего друга. Они двигаются постоянно, вне зависимости от того, что чувствует Марлон. Этакие пушистые волны над карими сонными глазами. Марлон – это всегда артист, пускай даже с пристёгнутым ремнём.

– Каждый раз, когда ты избавляешься от сучек, ты становишься лучше. Вспомни, что было после Кристины, ты стал совсем другим, и всё назло ей!

– Ну, не то, чтобы назло.

– Заедем за хот-догами, – облизал губы мой водитель. Я киваю ему в ответ и засовываю руку в карман джинсов в поисках хоть каких-то денег. Тем временем, мы подъезжаем к круглосуточному кафе у заправки.

– Прибавь громкость, чтобы все знали, что мы слушаем! – завизжал Марлон.

Я всегда поддерживал подобного рода идеи, будучи выпившим, поэтому увеличил звук до максимума. Мы выходим из автомобиля, а «Фольксваген» кричит нам в след голосом Тома Уэйста.

Красота, не правда ли?

– Полный бак, сеньор! – бьёт по холодильнику Марлон. Я отвешиваю ему лёгкий подзатыльник:

– Мы не собираемся заправляться, идиот!

– Два хот-дога, Сеньор, – уже тише сказал Марлон.

– И кофе, – добавил я.

Забегаловка напоминала всем своим видом спальню шаблонного девственника – везде были салфетки и журналы эротического содержания, что весьма странно для общепита. Да и юноша-кассир всем своим жалким видом как бы намекал: «Ребята, снимите мне, пожалуйста, девочку, а?» Но, заметив, что мы пьяны, парень решил включить крепыша, заговорив с интонацией старого морского волка:

– Соусы добавлять?

– Добавлять, – прищурился Марлон. Нет, это не значит, что он что-то подозревает. Если Марлон щурится, значит у него хорошее настроение.

– Лук добавлять?

– И соусы, и лук, и сосиску, – устало протянул я, на что кассир вытянул шею, подобно ужаленному гусю:

– На тон пониже, пожалуйста.

– А что Вас, собственно, не устраивает, сеньор? – возмутился я, облокотившись на стойку.

– Я ещё раз повторяю, на тон пониже, пожалуйста.

Голос кассира уже дрожал, а глаза покраснели.

– Нет, – задумчиво начал рассуждать Марлон, – Вы не можете повторять ещё раз, потому что Вы это сказали всего один раз. Следовательно, правильно было бы: «Я повторяю, на тон пониже, пожалуйста», без всяких там «ещё раз».

О, да, я, хорошо понимаю, о чём говорит мой друг. А он всё продолжал:

– Я хочу Вам дать один совет, сеньор. Но не знаю, какой.

Эти слова очень сильно рассмешили меня, и я снова хлопнул компаньона, на этот раз по плечу, после чего снова обратился к кассиру:

– Давайте побыстрее, пожалуйста.

Юноша молча продолжил осуществлять заказ, изредка поглядывая в нашу сторону. Нервно стискивая пластмассовую бутылку с кетчупом, он тщетно пытается выдавить содержимое на сосиску, пока уложивший свою голову на стойку Марлон изображает громкий храп, еле-еле приоткрыв глаза, чтобы видеть мою реакцию. Я снова смеюсь.

– Хватит! – завизжал кассир. Если бы я услышал этот звук за стеной, то точно бы предположил, что кого-то насилуют.

– Чего орёшь? – приподнял глаза Марлон.

– Действительно, что-то ты рановато, – раздался голос позади. Обернувшись, в самом тёмном углу помещения я разглядел фигуру с бумажным пакетом на голове, в котором было три дырки: две для глаз и одна для рта, соответственно. Третье отверстие было очень кстати – человек в тёмном углу пускал густые облака табачного дыма. – Забирайте заказ и идите домой, ребята.