Виктор Иваницкий - Гнездо летучей крысы

Я убираю руки с её талии. Кто говорит то, что мне не нравится, теряет всю свою красоту. Даже Валери. И всё же у меня выскакивает:

– Прости…

Я не успел договорить.

– Я трахаюсь с другим, Макс. И мне это нравится. Не думаю, что у нас может что-либо быть, после такого-то. Верно?

Неожиданно.

НЕОЖИДАННО.

Похоже, дверь этого подъезда закрылась для меня навсегда, как бы это трогательно не звучало. Хотя, что удивительного? Такое свойственно человеку с влажными глазами.

Представь себе любовь. Любовь с хорошим вкусом и изумительными формами. У этой любви тонкое чувство юмора, нежные руки и субтильный темперамент. Круглый беззаботный год ты даришь ей тюльпаны, а через какое-то время обезумевшими глазами смотришь порно с её участием. Я уверен, что ты обомлеешь не меньше, чем я.

Нет желания добираться до дома на транспорте.

Мой шаг такой же медленный, как и композиция, что сейчас звучит у входа в круглосуточный магазин. Я знаю её. Обычно она хоть как-то бодрит, совсем не навивает тоску, но сейчас я представляю Валери, стоящую раком. Она оскорбила меня, и именно поэтому я могу различить все её недостатки. Я увижу едва заметную белесую растительность на её квадратном лице, такую же четырёхугольную задницу, которой она так стеснялась поворачиваться во время секса со мной, припоминаю слюни, что текли сквозь тонкие губы в пьяном полудрёме, но, чёрт подери, как же меня всё это… заводит, что ли. Сзади неё – тип, чьего лица я не вижу. И вертится она на его детородном органе так, как я никогда не видел. И не увижу.

Ёб твою мать!

Именно сейчас мой не самый лучший из миров со всеми своими тайнами, загадками, чудесами и супермаркетами теряет цветные краски, праздники и всё живое. Я не вижу никого. Остался лишь я один.

Один.

Один обманутый полупьяный дурачок среди бетонных стен, измазанных и исписанных теми, кто когда-то ходил по этим улицам. Мгновение, и нелепые рисунки и буквы превращаются в размытые, едва различимые лица. Я бы дал им имена и даже огласил бы своими «друзьями», ведь именно ОНИ не дают мне потеряться.

Тем не менее, каким-то образом я попал во двор. Он незнаком, или малознаком, но сейчас это маловажно. Мне просто нужно сесть. И всё равно, что скамья мокрая.

Мокрая.

Интересно, а на сколько мокрая Валери с новым партнёром?

Чёрт!

Приземляюсь на скамью и снова расстёгиваю молнию в поисках пачки. На этот раз никотиновые палочки оказались в моей руке, как только я опустил её в сумку. О, так здесь ещё и полная бутылка виски!

День Рождения.

День, напоминающий, что не все подарки использованы по назначению.

Что ж, сейчас самое время для этакого порочного пикника.

Закурив, я пытаюсь открыть бутылку. Теперь мои руки дрожат, и это порядком мешает процессу.

Терпение, Макс.

Отлично.

Не скурив и половины цилиндра, я бросаю окурок в сторону урны, даже не досматривая, попал ли он в цель. Не похоже на меня. Хотя, пить на лавочке так же не свойственно моим привычкам, но сейчас я на лавочке, и я, чёрт возьми, пью.

Для меня незаметна крепость напитка, ровно, как и косые взгляды прохожих. Я их просто не вижу, но точно знаю: они смотрят.

А мне, знаете ли, всё равно.

И всё же лучше, когда вокруг никого нет. Не стоит сбегать на последний этаж жилого дома или, ещё, хуже, в подвал. Нет. Достаточно сесть в автомобиль. Сесть и уехать, неизвестно куда. Солнечный свет сменит туман, а дома – лес, окрестности которого никогда не видел. Ничего не будет напоминать о прежней жизни, даже песня на радио прозвучит незнакомая, а значит, голова освободится. А, может, и нет.

Вряд ли я об этом узнаю.

Хотя бы потому, что у меня нет машины.

Более того, у меня нет водительских прав.

Тем временем, вместе с виски уходит и день. Я снова пьян, но всё так же неспокоен. Не зол, скорее ошарашен.

Удивлён.

Расстроен.

Да!

Я должен был сказать: «Я расстроен, Валери». Был бы ведь совсем другой итог.