Владимир Кирсанов - Агатовый Переход

Обжигающий вкус спиртного вернул, утерянную было, точку опоры в повседневной реальности. Иначе ей уже начинало казаться, что сознание, как призрак, потерянно бродит из комнаты в комнату в доме ее памяти, косолапо ломая привычную картину представлений о мире, в котором она жила. С пронзительной ясностью она поняла, что уже никогда не сможет вернуться к своей прежней жизни. Трансперсональный опыт, полученный в эту ночь, навсегда изменил ее жизнь. Жить так, как она жила раньше, Агата не пожелает ни за что на свете. Ей нестерпимо захотелось узнать о себе той как можно больше. Женщина ей очень понравилась, несмотря на все ужасные обстоятельства их встречи. Она прикрыла глаза, вспоминая свои видения, и постепенно стала проваливаться в раскрывающуюся гигантским цветком воронку. Ленивой рыбкой скользнула мысль о том, что с «вискарем» надо бы полегче, лекарство еще то. И тут же со стремительной необратимостью почувствовала, как все вокруг закружилась тошнотворным вертолетом….

После той ночи Агата еще несколько раз осознавала себя во сне казненной ведьмой. Сновидческий опыт средневекового бытия мистическим образом наполнял арсенал ее умений в жизни современной. Практика двойного существования сознания пугала и влекла одновременно. Но такой эмоционально насыщенной ее жизнь никогда не была. Она еще не решила радоваться этому или огорчаться, но вот удовольствие от использования новых возможностей испытывать уже начала.

Всегда внутренне отстраненная от самой себя, она и к физическому своему телу относилась с некоторой долей созерцательного равнодушия. Где-то в глубине ее понимания стопроцентной женщины жило твердое знание, что ее женская ипостась не близка ей. Как программной оболочке без системных файлов, ей не удавалось раскрыть проигрыватель своих чувств. От этого страдала коммуникативность на уровне общения полов, делая ее порой неповоротливо тяжелой на проявление нужных эмоций.

Сейчас она в полной мере пила из кубка удовольствия, видя, как реагируют мужчины на нее. Привычная дистанция с сотрудниками противоположного пола растаяла, как пломбир на солнце, в ней проявилось удивительное качество доступной недоступности. Она почувствовала над ними свое зрелое превосходство. А, видя их мозговую размягченность, была снисходительна и вальяжна. В ее жизни появилась настоящая тайна, которая становилась ее силой и знанием. Пытаясь всему найти объяснение, она решила для себя, что где-то внутри нее отказал какой-то предохранитель, и она самопроизвольно стала вспоминать воплощение своего духа в образе знающей ведьмы. Время для этого воплощения было избрано непростое, но активное сопротивление среды делает способности и умения востребованными. Поэтому в той жизни она была неизмеримо более приспособлена к выживанию. До ее понимания дошло, что сознание может легко существовать в предлагаемых условиях. Изменение контекста бытия не изменяло ее самоопределения. Зато пребывание в состоянии реального чувствования в теле другого человека, значительно расширило диапазон ее способности к преодолению сопротивления собственного мозга.

Иногда ей казалось, что, погружаясь через сновидение в воспоминания своей прошлой жизни, она уже в теле колдуньи вспоминала свое нынешнее существование. Это было как-то очень волнующе и необычно, тем более, что через это состояние у нее постепенно начало формироваться умение провидеть. Она стала спокойнее. Хотя за внешним спокойствием и расслабленностью ощущалась растущая сила ее духовного мира. Эта сила делала ее загадочной и таинственно притягательной. А кое-кто из ее обычного окружения даже начинал ощущать рядом с ней тревожащее беспокойство.

Видимо действительно пришел срок, когда к достигшему готовности ученику приходит учитель. И она с жадностью изголодавшегося птенца впитывала в себя все приходящие к ней новые знания. Однако не все было так безобидно. При воспоминании о том яростном крике из разгорающихся языков пламени вся она покрывалась гусиной кожей. Ей было понятно каждое слово того страшного проклятия. И хотелось укрыться от этого ужаса, но как будто кто-то неумолимой рукой возвращал ее сознание в тот самый миг, когда вершилась казнь. И это еще было не все.

Сновидения все более превращались в практику осознанного и желанного путешествия в другой мир. Ее собственный мозг становился инструментом преодоления условностей пространства и времени. И, то ли повинуясь силе, ведущей ее, то ли из женского любопытства, она решила проследить судьбу участников той истории. Потрясение, которое настигло ее, было не меньшим, чем пережитое сожжение. Круг замкнулся, и все встало на свои места. Она поняла, что эта ее жизнь чрезвычайно значима в череде всех воплощений. Именно сейчас ей предоставлена возможность работы над ошибками.