Анна Князева - Кошмар нашей настоящей жизни

Антон продолжал прогулку, ощущая на себе сильные порывы ветра, и решил покормить животных в парке, заодно купив продуктов. А что ему нужно? Молоко, хлеб да колбаса, потому что готовить он не любил. Он зашёл в ближайший магазинчик рядом с парком, который, в принципе, был небольшой и достаточно скромный. Антон зашёл внутрь и начал смотреть колбасу: ценники были разные, а ассортимент достаточно большой и разнообразный: от 199 до 950 руб. за килограмм. Естественно, гурман взял самую дорогую, прикарманив хорошего хлебушка с молочком и, рассчитываясь за продукты, завёл разговор с продавщицей, вспомнив о том, что как раз этот магазин является одним из тех, что в собственности агрохолдинга о котором рассказывал ему Виль на работе. Он не удержался от вопроса об этих случаях:

– А мне рассказывали, что у вас пропадали сотрудники. Их объявляли хотя бы в розыск официально?

Продавщица задумалась и ответила:

– Конечно подавали, но, вот, когда отыщут… и живы ли… вот в чём весь вопросительный казус этих неизвестных обстоятельств. Нас многократно после этих случаев предупреждали о необходимости соблюдать осторожность по пути домой с работы, не говоря уже о слухах, что люди пропадают не только из нашей организации, а пропадают так люди вообще по стране. Даже их тела не находят. То ли в реки и озера сбрасывают… Но тут-то было бы хоть где-то тело… В землю зарывают? Это вариант… ведь, коли в глуши зароют – не сыщешь.

– А как вы считаете, кто это делает?

– Здесь, видимо, имеет место быть вопрос конкуренции между агрохолдингом нашего и агрохолдингом соседнего региона. Конкуренция между нами жестокая уже много десятилетий: каждый из собственников норовит сбывать провизию а территории «товарища». Мало же им своих… Денег больше хочется… В подобных условиях всегда имеет место быть презрение между руководителями и жестокое противостояние: рынок, понимаешь ли… В тени жизни предприятий, если вы понимаете, о чём я токую, и получаются мистические события. Я считаю, что это результат их взаимотёрок и конфликтов, проще говоря.

Антон был вполне удовлетворён полученной от женщины информацией и, поблагодарив, покинул магазин.

Девушку поволокли в глубокий участок лесопарка, где было безлюдно: мужчина бросил её на землю и начал беспощадно пинать ногами её тело, упиваясь наслаждением от хруста её костей и плоти при каждом ударе ногами. Аэлита не проронила ни звука, отчаянно терпя боль, а второй мужчина просто смотрел и тоже получал удовольствие от того, что эту сволочь терзает и колбасит: он прямо возбуждался от этого, но предпочитал сам её не трогать, так как был немного труслив. Третий решил присоединиться к убийству, и, увидев, что Аэлита начала руками останавливать его дорогого друга, скрутил ей руки, начав медленно сворачивать её шею одной рукой. Аэлита была неумолима: опять не издала даже писка, даже слезинки не проронила. Спустя минут 15 подошли ещё пятеро незнакомцев, а Аэлита, которая ещё была жива, но не могла пошевелиться, так как вся была искалечена, продолжала равнодушное молчание. Один из пятерых сказал другому:

– Прикинь, архиерей таки нас засёк. Он нашёл труп той продавщицы.

– Сама виновата, шлюха. Нечего было бросать меня.

– Поддерживаю, она шлюха. Да что там, все женщины конченные шлюхи – они хуже животных. Только давать и могут.

– Конечно, ты прав. Думать они не могут… в труде они бесполезны… что им остаётся?

– Дай угадаю, – весело поддержал разговор пятый, – родить и сдохнуть?

– Точно! Родить и сдохнуть! А зачем они ещё нужны? Мы же сами все можем! Женщины просто временное хранилище плоти, потому что их дети тоже уроды.

Аэлита молчала: она не считала этих мужчин людьми, не говоря уже о том, что она была в курсе их рода деятельности – эти люди и занимались избранием доноров для исцеления. Процесс происходил просто: они могли акцентировать своё внимание на человеке на улице, подавая, используя природные возможности людей со снятыми генетическими ключами, характерные природные сигналы и с «избранниками» что-нибудь случалось: ехала психика, начиналась деградация, человек впадал в кому, заболевал эпилепсией, терял волю к жизни, аппетит и прочие подобные явления, вплоть просто до потери желания жить в обыденном сохранении естественного рассудка. Многие начинали совершать беспричинные убийства и т. д. На самом деле человек это делал не потому что он плохой, а потому что от него ничего не осталось, как от личности: он в панике, не понимая, что творит, искал любой моральный способ выжить в реальности, так как инопланетная система, о которой знала Аэлита и круг людей, что её преследовали, ставила ограничения для человека буквально на все – вплоть до того, что у человека, кроме агрессии и жажды насилия, ничего не оставалось. Человек психологически не мог поступить просто никак иначе – просто нет даже биологической информации о других вариантах поступить. Это не было одержимостью, как считали в церкви. Аэлита знала – это все люди… живые люди, израсходованные на вещественную регенерацию плоти для других людей, с помощью технологического оснащения, напоминавшего телерепортер, просто так… просто из-за формальных правил духовной иерархии в отношении Земли по космическим просторам, где для них все в равной степени «овцы», или просто мясо, которое можно использовать в своей медицине.