Марго Эрванд - Мимикрия

– Смешная ты. В отцы я тебе гожусь, в отцы!

Он треплет меня по волосам и уходит. Я знаю, что у него есть сын моего возраста или чуть старше. Вероятно, в их семье ласково трепать волосы – привычный жест для проявления нежных чувств. Либо я что-то пропустила, либо мой отец никогда не умел выражать чувства. Меня он хлестал ремнем, приговаривая, что делает это для моего же блага. Из любви ко мне.

Мне плохо. Я ненавижу себя. Ненавижу всех вокруг. Я не хочу жить. Три дня я сидела безвылазно дома. Дэвид тоже не ходил на работу. Мы в третий раз потеряли ребенка. Три раза за семь месяцев. От этой простой арифметики у меня начинает стучать в висках. В горле стоит ком, который я никак не могу сглотнуть. Не могу и не хочу. Если я открою рот, то буду снова орать. Лучше плакать молча и украдкой, чтобы никто не видел. Не знал. На работе все по-прежнему. Я брала больничный. Третий за время, что я здесь. Долорес это не нравится, но пока она не перешла к угрозам уволить меня вслед за Ноланом. Кстати, теперь он новый помощник Дэвида. Та заносчивая плоскогрудая блондинка, что работала у него последние три года, мне порядком осточертела. Прекрасно зная, что я жена ее босса, она продолжала смотреть на меня как на вошь. Я не вошь. И теперь Нолан Вуд радостно приветствует меня по телефону каждый раз, когда я звоню Дэвиду на работу.

– Передай ему, что у меня все хорошо. Я уезжаю на задание, – сообщаю я в трубку, направляясь к кухонному отсеку, чтобы разогреть обед.

– Как у тебя дела? – интересуется Нолан, и я точно знаю, что это не банальная вежливость.

– По-разному, сегодня вроде лучше.

– Не кисни! Не дай Грымзе тебя сломить! – подбадривает меня он. Разговор окончен.

Куриные котлеты со спаржей выглядят бледно и неаппетитно. На такую еду противно даже смотреть. Я нажимаю на педаль мусорного ведра и отправляю контейнер в кучу бумажных стаканчиков из-под кофе и воды. В животе урчит. На завтрак у меня был только тост с джемом и арахисовой пастой. Желудок давно справился с таким скромным лакомством. В последнее время я ем за двоих, а то и за троих. Зачем? К чему пить витамины? Колоть гормоны? Мое чрево не предназначено для жизни!

Я варю себе кофе, когда к микроволновке со своим контейнером подходит Бриджит. Обычно она ходит на обед либо с Зоуи, либо с Шоном, но не сегодня. Можно было бы спросить, вернее, съязвить на эту тему, но мне не хочется. Я смотрю на ее большой живот и снова чувствую, как ком подкатывает к самому горлу. В глазах все туманится. Я не боюсь расплакаться. Я ничего не боюсь. Я просто стою и смотрю на нее. Молча. У меня за спиной трещит кофеварка. В воздухе чувствуется острый запах свежесваренного кофе. Еще пара секунд – и мой бодрящий напиток будет готов. Бриджит поворачивается ко мне, и мы впервые за все это время встречаемся глазами.

– Чего уставилась? – спрашивает она.

Да, наши отношения ничто и никогда не изменит. И тем более беременность. Ее беременность. Меня трясет. Бьет дрожью злости и негодования изнутри. Из самого чрева. Я не понимаю, что делаю. У меня нет мыслей. Но есть цель. Моя цель – Бриджит.

Глава 17

У озера тихо и безлюдно. Как и всегда. В этих краях не встретишь ни туристов, ни праздно шатающуюся молодежь. Уверена, они все давно подались либо в Кливленд, либо вовсе переехали в другие штаты. Туда, где жизнь бурлит. Я поднимаю с земли плоский камень и пускаю его над ровной гладью воды. Раз, два, три, четыре – короткие остановки, и он уверенно идет ко дну. Вода кругами расползается по поверхности озера. И снова тишина. Но я знаю, так будет недолго. Он скоро придет сюда. Он знает, что я его жду. У меня для него, как и всегда, есть маленький гостинец.

Я озираюсь. Вокруг ни души. И только из леса, что с северной стороны обрамляет озеро, доносится едва различимый треск. Я улыбаюсь. Я могу не помнить того, что было вчера, позавчера или даже месяц назад, но эти встречи мне не забыть никогда. Они наполняют мою жизнь здесь хоть каким-то смыслом…

Глава 18

Из журнала меня уволили. Без предупреждений и угроз. Долорес сделала это, Отис не раздумывая и не церемонясь. Мои доводы ее не интересовали. Да и что я могла сказать? Как объяснить то, что я набросилась на Бриджит и выдрала из ее прекрасной головки клок волос. Я хотела выдрать больше, но она начала орать. Визжать, как чокнутая. Она прикрывала руками свой живот, точно я собиралась бить ее туда. Вообще-то, не могу с уверенностью сказать, что не думала об этом. Я вполне могла это сделать. Но не сделала.