Марго Эрванд - Мимикрия

В следующем месяце меня снова возьмут в протокол. И мы активно готовимся к этому событию. Я пью таблетки, чтобы обогатить свой организм витаминами. Занимаюсь йогой, чтобы перестать думать. Я много думаю. А еще больше фантазирую. Мое воображение – мой главный враг. Но Дэвид считает, это талант.

– Снова тишина? – спрашивает он, наблюдая за тем, как я проверяю почту в телефоне.

Он садится рядом со мной на диван. Он пьет виски со льдом, а мне протягивает стакан апельсинового сока. В какой-то книге по планированию беременности говорилось, что высокое содержание цитрусовых в рационе питания будущей мамы повышает шанс зачать мальчика. Мы хотим сына. Наследника Герра.

– Не важно. Сейчас все равно не лучшее время, чтобы устраиваться на новую работу, – говорю я, убирая телефон в сторону.

– Это верно. Да и потом тоже. Я хочу, чтобы ты посвятила себя воспитанию наших детей.

– Да, я помню. Но мне нужно чем-то заниматься. Я устала ничего не делать.

Я не лукавлю. Не помню такого времени, чтобы я не работала. Я работала даже в детстве. Но тот труд не оплачивался. Сейчас же я даже не готовлю. Дэвид продолжает заказывать еду на дом. Сегодня у нас будет китайская кухня, и курьер из ресторана скоро постучит в нашу дверь.

– Может быть, пора писать книги? – спрашивает он, и я словно выныриваю из небытия.

Я смотрю на него во все глаза, но уже не слушаю. Его случайно брошенная мысль, словно снежный ком, растет у меня внутри. Набирает силу. Писатель. Писатель. И почему эта мысль пришла ему, а не мне? Почему я сама не додумалась до этого? Я всегда любила читать. Я и сейчас много читаю. В основном, конечно, книги по беременности и планированию, но это тоже литература. Разве нет? Ее кто-то написал. И я смогу. Нет. Писать о планировании или беременности я не смогу. У меня не получится…

– У тебя хорошее воображение. Ты мыслишь нестандартно. Мне кажется, ты сможешь писать. Давай ты напишешь нашему малышу сказку, а лучше сразу сборник.

Дэвид возбужден не меньше меня. Он верит в меня. Я буду писателем.

Я снова беременна. Срок – восемь недель. И мы с Дэвидом верим в успех. В этот раз я много лежу. Не делаю резких движений. А еще я разговариваю с малышом. В книгах пишут, что даже размером с горошину ребенок слышит голос и реагирует на состояние матери. Я не нервничаю. Я спокойна. В этот раз все по-другому. Меня даже не тошнит, как бывало прежде. И я хочу верить, что все получится. Но сегодня ночью я снова проснулась от кошмара и долго шарила рукой по простыням. Они были сухими. Я поняла это сразу, но мой мозг отказывался в это верить. Я включила свет. Все чисто. Сердце стучало в груди, и, только прильнув к груди Дэвида, я смогла успокоиться и уснуть. Мне с ним очень повезло. Иногда мне кажется, что Дэвид был послан мне богом за все страдания и боль, которые мне пришлось пережить раньше. Вообще-то в бога я не верю, хотя мама в детстве таскала меня по воскресеньям в церковь. Но отклика в моей душе религия не нашла ни тогда, ни даже теперь. Я верю в себя. Так надежнее.

Дэвид ушел на работу. Я снова одна. Одиночество меня не пугает. Мне нравится быть одной. Я поудобнее устраиваюсь в постели и ставлю себе на колени лэптоп. Я пытаюсь писать, но у меня ничего не выходит. Ничего стоящего.

Я хотела писать о Зоуи. Мне казалось, она как раз тот нетипичный персонаж, которого так навязчиво рекомендуют мне все учебные пособия по литературному мастерству, которые я только смогла купить в «Барнс энд Ноубл», а также заказать на «Амазоне». Я читаю их пачками, но результата нет. На бумаге Зоуи ведет себя так же нелепо и глупо, как в жизни. Она меня раздражает. Других идей у меня пока нет. Многие авторы предлагают начать с себя, попытаться перенести на бумагу какой-то эпизод из жизни, дополнив его вымыслом. Но мне это не подходит. Мое прошлое и без приукрашиваний похоже на вымысел. Нет, о себе я писать не хочу.

– Как успехи? – за последние две недели Дэвид неустанно задает мне этот вопрос, возвращаясь с работы.

Я не знаю, что ему ответить. Он волнуется за меня. Он любит меня. А я люблю его.

– Все хорошо. Похвастаться пока нечем, но я в процессе. Эти книги обязательно помогут найти правильную мысль, – отвечаю я, когда он наклоняется и целует мой живот.

Я вдыхаю аромат его духов, дополненный запахами любимого города. Весной Нью-Йорк для меня пахнет кофе и свежей выпечкой.

– Это хорошо. Главное, чтобы это была сказка. Мне кажется, так будет правильно, – говорит Дэвид, целуя меня в губы.