Калеб Карр - Алиенист

Оторвавшись наконец от аппарата, Маркус подошел к столу и, усевшись, погрузился в изучение письма. Минут через пять он принялся удовлетворенно хмыкать, что заставило нас теснее сплотиться за столом. Крайцлер приготовил блокнот и карандаш, дабы немедленно фиксировать все мало-мальски ценное. Азартные вопли игроков вокруг раздавались каждые несколько минут, так что я не выдержал и громко попросил их орать потише. Подобное требование в иное время наверняка бы вызвало взрыв возмущения и ехидных насмешек, но в моем голосе, видимо, звучала такая настоятельность, что мои приятели угомонились. И после этого в затухающем свете нежного весеннего вечера Маркус принялся объяснять нам, торопливо, но четко:

– Исследование почерка делится на две основные части. – Голос его от волнения срывался. – Первая – исследование документа в привычном юридическом свете, то есть строгий научный анализ с последующим сравнением и подтверждением личности автора. Вторая – комбинация нескольких методов, которые можно было бы назвать… более умозрительными. Эта вторая часть не считается большинством научно обоснованной и, разумеется, не имеет никакого веса в суде. Но в свое время она здорово помогла нам в паре расследований. – При этом Маркус взглянул на брата, который лишь молча кивнул. – Так что начнем с азов.

Маркус сделал паузу, чтобы заказать высокий бокал «Пилзнера» и смочить горло, и продолжил:

– Мужчина – а в данном случае характерный нажим пера несомненно выдает мужской почерк, – написавший чту записку, имеет за плечами как минимум несколько классов начальной школы, где его обучили правописанию. Школа эта находилась на территории Соединенных Штатов, а само обучение имело место не менее пятнадцати лет назад. – Здесь я не сдержал обескураженного взгляда, заметив который, Маркус пояснил: – Здесь присутствуют четкие признаки того, что его обучали согласно Палмеровской системе чистописания, и обучение это было peiy-лярным. Известно, что систему Палмера впервые ввели в 1880 году, и она стремительно завоевала популярность в школах по всей стране. И оставалась, можно сказать, господствующей до минувшего года, когда на востоке, а также в некоторых крупных западных городах на смену ей пришел метод Занера-Блоссера [21]. Если исходить из предположения, что начальное образование убийцы завершилось не позднее пятнадцати лет, сейчас ему должно быть никак не больше тридцати одного. – Звучало убедительно, и Крайцлер, поскрипывая карандашом, заносил все это в блокнот, с тем чтобы позднее переписать на грифельную доску. – И в таком случае, – продолжал Маркус, – если мы допускаем, что этому мужчине около тридцати и он закончил школу в пятнадцать или чуть раньше, у него должно остаться еще около пятнадцати лет на совершенствование как почерка, так и личности. И не похоже, чтобы время это он провел с приятностью. Для начала, как мы это уже вывели, он неисправимый лгун и интриган – он прекрасно владеет грамматикой и правописанием, однако искусно старается убедить нас, что это не так. Смотрите, вот здесь вверху, он написал «напрямо», вместе с «привлеклось» и «оказие». Он явно хотел доказать нам, что малограмотен, но оступился: вот здесь, внизу он пишет, что, схватив Джорджио, он унес его «прямо к мосту» – и при этом у него не возникло проблем с правописанием.

– И тут можно утверждать только то, – промурлыкал Крайцлер, – что к концу он сосредоточился на сути своего послания, забыв об игре.

– В точности так, доктор, – подтвердил Маркус. – Так что его манера письма совершенно естественна. К тому же в намеренных ошибках видна характерная неуверенность и нечеткость почерка. В частности, это касается окончаний таких слов, лишенных твердого и четкого нажима, характерного для остального письма. С грамматикой тоже самое: местами он пытается подражать речи необразованного батрака: «видал я вашего пацаненка» и так далее, – но за этим следует совсем не вяжущаяся с деревенщиной конструкция: «но он умер неоскверненным мной и газеты обязаны об этом рассказать». Совершенно непоследовательно, однако если он и перечитывал написанное, то непоследовательности этой не заметил. А это говорит нам о том, что он, будучи несомненно талантливым интриганом, может чересчур высоко ценить свои умственные способности. – Сделав еще один глоток «Пилзнера», Маркус прикурил сигарету и продолжил, уже не торопясь: – До сего момента мы стояли на твердой земле. Все это старая добрая наука, и ее выводы вполне могут служить уликами в суде. Около тридцати лет, несколько классов приличной школы, продуманная попытка обмана – ни один судья против этого не возразит. А вот дальше все становится несколько туманнее. Какие черты характера выдает сам почерк? Многие специалисты утверждают, что все люди, не обязательно преступники, в физическом акте письма раскрывают основные черты своего характера – независимо от того, какие слова они пишут. Маклеод здесь проделал огромную работу, и я полагаю, что в нашем случае его принципы могут принести плоды.