Полина Луговцова - Река – костяные берега

– Ну, пусть будет баба Дуся, – неохотно согласилась та и добавила загадочно: – Покамест.

Они вышли из зарослей камыша, чудом нигде не провалившись: под ногами все время чавкала грязь. Прошли по узкой улочке между домами. Ни в одном окне Борис не заметил света. На ближайшем заборе выгнулась дугой черная кошка, откуда-то снизу раздался хриплый лай разбуженного пса. Остановились у хлипкой серой калитки. Девушка щелкнула засовом и отворила ее, пропуская Бориса с бабкой во двор, затем, обогнав их, отперла дверь дома, узкую и низкую – Борис все равно стукнулся головой, хотя и нагнулся. Чиркнула спичка, и вспыхнул свет: внучка держала в руке фонарь с зажженной внутри свечой, освещая путь к следующей двери, ведущей из сеней в дом. Борис помог бабке переступить высокий порог и вошел следом. Внучка прикрыла дверь и, оставив фонарь на столе, отправилась в глубь дома. Баба Дуся опустилась на крепкую лавку у стола и тяжело выдохнула:

– Вот и ладно! Присаживайся, Боренька! Оголодал, поди? Сейчас Нюрка нам угощение подаст.

Борис вздрогнул от неожиданности: он был уверен, что не называл своего имени! Или называл? Наверное, забыл от усталости. А подкрепиться-то не помешает! Но прежде хотелось утолить невыносимую жажду.

– Мне б водички попить, бабуль… Баб Дусь… Э-э… простите, Евдокия Павловна! – попросил он, запутавшись и не зная, как лучше обратиться.

Нюра уже протягивала ему большую железную кружку, какие обычно туристы берут с собой в поход на природу. Вода оказалась прохладной и невероятно вкусной, почти сладкой.

– Хороша у вас водичка! – похвалил Борис, выпив все до последней капли.

– Теперь-то – да, не то что раньше, – ответила бабка. Она сидела, откинувшись спиной к бревенчатой стене, и выглядела совершенно обессиленной.

– Тебе бы прилечь, бабушка! – Внучка протянула к ней руки, собираясь помочь встать, но та отрицательно помотала головой:

– Сперва пускай гость наш слово молвит. – И, посмотрев на Бориса, сказала: – За то, что спас меня, исполню три твоих желания. Проси, чего хочешь! А уж после спать пойду.

Борис растерялся. Надо же, а бабка, оказывается, та еще шутница!

Тем временем Нюра со стуком поставила на деревянный стол две большие тарелки: в одной горкой лежал сваренный в кожуре картофель, в другой – порезанный кольцами лук. «Небогатое угощение, но сейчас сойдет не хуже говядины по-императорски!» – Борис поспешно подхватил картофелину и с жадностью откусил.

– Так чего желаешь, Боренька? – повторила вопрос старуха, и ему показалось, что она над ним насмехается. Что ж, раз бабуле так пошутить хочется, он пожелает – почему бы и нет? И, немного подумав, ответил:

– Первое: хочу оказаться дома не позднее, чем через час!

– Ладно! – Та кивнула, не переставая лыбиться своей страшной зубастой улыбкой.

– Второе: Хочу разбогатеть, как… Как… Ну, чтоб не заканчивались никогда деньги. Исполнишь такое желание?

– Не сомневайся, – кивнула бабка, и в ее хитрых глазах колыхнулось отражение пламени свечи.

– Ну, здорово! – Борис повеселел. Он доедал уже третью картофелину вприкуску с хрустящим луком. – Тогда… Э-э… Ну, третье-то исполнить непросто будет.

– Сказывай, не стесняйся, – ободряюще кивнула баба Дуся.

– Хочу, чтоб девушка одна полюбила меня больше жизни. Чтоб никого, кроме меня, видеть рядом с собой не желала. И чтоб не за деньги, а взаправду!

– А-а, вон оно что! – Старуха захихикала, и Борис чуть не подавился от возмущения: она издевается, что ли?! А он еще и подыгрывает! Но сдержал готовую сорваться с языка колкость и сказал: – Ну вот, так и знал, что это желание слишком трудное!

– Не трудное, – возразила бабка, – а только ты до того мне понравился, что я хотела внучку свою тебе в жены отдать.

Тут уж Борис действительно подавился и закашлялся до хрипоты. Куски картошки полетели изо рта во все стороны. Нюра с бабкой принялись колотить его по спине, и ему показалось, что его забьют до смерти быстрее, чем он задохнется. Но все-таки остался жив. Отдышавшись и утерев текущие по щекам слезы, Борис просипел:

– Прости, баб Дусь… Спасибо за внучку, но другую люблю, понимаешь?

– Да ты не смотри, что она страшненькая такая, просто еще время ее не пришло, – заворковала бабка и погладила Бориса по спине, слегка царапнув острыми ногтями, отчего у него вся кожа вмиг покрылась мурашками. – Вот увидишь, скоро глаз от Нюрки будет не отвести! Пожалее-ешь ведь… Соглашайся, ну? – Баба Дуся выжидающе заглянула ему в лицо.