Полина Луговцова - Река – костяные берега

Где-то в соседнем доме скрипнула дверь, и в темноту улицы вклинился сноп света.

– Чего там стряслось? – раздался недовольный мужской голос, а за ним последовало женское причитание: «Не ходи туда, мало ли чего!»

– Убивают кого-то, что ли? – послышалось из дома напротив.

Лапоть понял, что надо срочно уносить ноги, пока разбуженные соседи не начали выходить на улицу, и беззвучно потянул Красавчика за собой. Если что-то и вправду случилось в доме Двузубовых, не стоит попадаться людям на глаза, чтобы не оказаться под подозрением. А что именно там произошло, они и так узнают: наверняка кудыкинцы весь день будут перемалывать свежие новости на каждом углу.

Крики Нюры, разлетавшиеся далеко за пределами Кудыкино, достигли опушки леса, где обливающийся потом Зяблик остановился передохнуть: последние полчаса он из последних сил толкал тележку с колоколом, спеша скрыться за деревьями до рассвета, хотя сам не понимал, почему так поступил. Убегая после оплеухи Лаптя, он спустился с горы и очень удивился, увидев колокол, лежащий прямо в приготовленной для его перевозки тележке. Возможно, скатываясь по склону, колокол подскочил, ударившись о корягу или пень, и по счастливой случайности попал именно в нее. Зяблик решил, что это подарок судьбы, от которого нельзя отказываться, ведь других подарков может больше и не быть. Он навалился на перекладину тележки, совершенно не думая о том, что Лапоть и Красавчик могут броситься за ним вдогонку и отомстить за похищенную добычу. Тележка, как ни странно, поддалась. Может быть, от того, что дорога шла под уклон, а может, от того, что бурлящий в крови адреналин прибавил сил, Зяблику легко удавалось катить тяжелый груз. Но недолго. Спустя какое-то время каждый шаг стал даваться все труднее, и только страх быть пойманным не позволял остановиться для передышки. Когда Зяблик, изнывая от усталости, с треском вломился в густой подлесок, ладони его саднило от содранных мозолей, а перед глазами плыли красные круги. Он уже понимал, что до райцентра с колоколом ему не добраться, и раздумывал над тем, где бы понадежнее припрятать трофей, чтобы отправиться в соседнее село за лошадью. Едва присев на край тележки и вытянув перед собой натруженные ноги, Зяблик тут же вскочил, потревоженный далекими криками. Прислушавшись, он определил, что кричит какая-то женщина, и, похоже, со стороны Кудыкино. Неужели там случилось что-то? «Если бы в селе стало известно о происшествии на горе, голосила бы не одна баба, а целый хор, – размышлял он, чувствуя растущее внутри беспокойство. – Кажется, дело не в пропаже колокола и не в том, что Звонаря и Гнома нашли со свернутыми шеями. Что же тогда? Не многовато ли событий для одной ночи?»

Тяжко вздохнув, Зяблик взялся за ручки тележки и непроизвольно взвыл от обжигающей боли в ладонях. Желание убраться подальше от села заставило его снова идти вперед, превозмогая усталость. Сжав челюсти и постанывая, он навалился грудью на металлическую перекладину между ручками, толкнул ее всем своим весом и медленно зашагал, теша себя мечтами о том, как продаст колокол, получит деньги и никогда не вернется в эти края.

Рассвет едва пробивался сквозь зловещую мглу, нависшую над хилыми больными соснами. Далеко позади угрожающе рычала гроза, но Зяблику казалось, что это скопище хищных зверей подбирается к нему все ближе, еще не видит его, но отчетливо чует след. Он боязливо озирался, обреченно поскуливая, как пес, окруженный стаей волков. Налетел сильный ветер, зашумели над головой облезлые хвойные кроны, зашатались тонкие почерневшие стволы, наполняя все пространство скрипом, похожим на предсмертный зубовный скрежет. Захотелось бросить добычу и бежать со всех ног куда глаза глядят, но тут перед глазами закружилось несколько сухих листьев, каким-то чудом уцелевших на ветвях осин после зимы и теперь сорванных яростным порывом. Их шуршание напомнило Зяблику шелест денежных купюр, и страх отступил перед желанием наполнить карманы деньгами. Но как только упрямый мечтатель решил, что разгулявшаяся стихия его не остановит, под ногами тут же громко захлюпала вода. Пришлось притормозить, чтобы посмотреть, не угодил ли он ненароком в русло ручья. Увиденное потрясло Зяблика: позади него во всю ширину леса темнела гигантская лужа! Из нее вытекало множество тонких извилистых струек, разбегавшихся повсюду. Зяблик не мог поверить своим глазам, ведь только что здесь было сухо! Откуда взялось вдруг столько воды, если дождь так и не начался, не считая висящей в воздухе мелкой мороси? К тому же вода продолжала прибывать прямо на глазах, наступая на лес широким фронтом. «Наводнение?» – паническая мысль заставила быстро принимать решение. «Деньги деньгами, а шкура дороже», – подумал Зяблик и, поднатужившись, загнал телегу в заросли осинника. Там он, как мог, прикрыл колокол прошлогодними листьями, отдирая от земли крупные слежавшиеся пласты. Затем вытянул из-под куртки серый шерстяной шарф с красными полосками и обвязал его вокруг ствола ближайшей сосны. Скоро он сюда вернется, а сейчас нужно поторапливаться. Кто знает, чем это подтопление закончится. Старики из Кудыкино сказывали, что в былые времена река по весне выходила из берегов и заливала избы под самую крышу. «Теперь-то вряд ли, ведь и реки никакой нет, ушла куда-то, – пытался успокоить себя Зяблик и тут же сам себе возразил: – Но ведь была же? Значит, может снова вернуться!»