Олли Ver - Санаторий «Сказка»

Все это время бродяжка смотрел на нас своими серыми глазами, и краем глаза я видела, что он по-прежнему улыбается. Судя по всему, наш разговор чем-то сильно забавлял парня.

Ноэль закусила губу:

– А моего слова тебе не достаточно?

Я засмеялась:

– Извини меня, но я не привыкла верить проституткам на слово.

Ноэль мои слова не обидели. Сколько раз за вечер она слышит подобное в свой адрес? Но кулачок сжался еще сильнее.

– Я не знаю, ясно? – она хотела взглянуть на него, но не осмелилась и снова уперлась глазами в меня. – Никто не знает, чем конкретно он занимается. Лишь в общих чертах.

– Я согласна узнать, что же там у нас в «общих чертах».

Ноэль помялась, покусала пухлые губы, а затем сказала:

– Можно сказать – он занимается тем же, что и я.

– Проституцией?

– Мы же вроде выяснили, что я не проститутка.

– То есть, он тоже аниматор?

– Да, но… Уровня повыше и ставки у него больше.

– Значит, и развлечения повеселей?

– Я не знаю, что там у него повеселей. Я знаю то, что уже сказала – тебе и твоим друзьям лучше отправиться домой.

– А если мне не хочется домой? Если дом для меня – тюрьма? Если мне здесь впервые за весь год хорошо стало? А? Что тогда прикажешь мне делать?

Ноэль смотрела на меня и молчала. Нечего ей было рассказать мне о том, каково это – возвращаться в пустую квартиру, где каждый угол кричит отчаяньем и болью. Что если каждый таракан смотрит на тебя, как на неудачницу и каждая блоха на самой вшивой собаке кричит, что все самое дорогое в своей жизни ты променяла на спортзал и тачку. У нее такого опыта нет – она для такого слишком юна.

– Так с чего бы мне бояться сопляка? – спросила я с вызовом её, но на самом деле обращалась к самой себе.

Я поднялась с насиженного теплого местечка и вышла на улицу.

Входная дверь мелодично звякнула. Он поднял на меня глаза и улыбнулся, показывая мне ровный ряд жемчужных зубов. У него был немного вздернутый, курносый нос. Самую малость, но достаточно для того, чтобы его лицо обрело совершенно неповторимый отпечаток в моей памяти.

– Привет, – сказал он и протянул мне руку. Словно мы знакомы сто лет, словно мы друзья, коих поискать. Никакого «Вы», никаких приторных правил приличия, неизвестно кем придуманных, законов цивилизованного общества.

– Привет, – ответила я и пожала руку.

Она была горячая. Но все же, повинуясь инстинктам, я довольно быстро одернула её. Было в нем что-то, что заставляло держать ухо востро, хотя внешне это никак не проявлялось. Просто парень – молодой, привлекательный и беззастенчиво наглый, прекрасно знающий себе цену, но не лишенный некоторой сдержанности. Вот уж не знаю, как все это уживалось в нем, но коктейль получался опьяняющий. Он быстро смерил меня надменным взглядом и тут же «включил» вежливость, как он её понимал:

– Прекрасно выглядишь.

А вот тут уже я включила все то, что называлось деловой хваткой в кругах взрослых и совершеннолетних:

– Ты нас отвлек от беседы. Надеюсь повод у тебя серьезный.

– Более чем, – сказал он и одарил меня улыбкой, что называется «на миллион долларов».

Красивый мальчик.

– Есть у меня предложение, от которого ты и твои друзья не смогут отказаться.

– Нам и так неплохо.

– Я предлагаю что-то получше, чем просто «неплохо». Будете внукам рассказывать.

Я засмеялась.

Тут за его спиной возникли четверо – дворняжки, такие же, как тот, что сейчас красовался передо мной. Это заставило меня напрячься. Неосознанно, лишь на инстинктах. Те, кто рос в девяностые, всю жизнь буду носить в себе непреодолимый страх перед подростками, собирающимися в группу более трех человек. Это закладывается где-то глубоко, так что и не сразу-то понимаешь головой – ты еще не понял, что тебя напугало, а страх уже сработал. Смеяться я престала. Я окинула взглядом это сборище – лица откровенно наглые, глаза не прячутся и смотрят на тебя прямо, плечи расслаблены, носы вниз, как у собак. Пока они разглядывали меня, спина моя покрылась холодным потом, хотя ничего плохого они не говорили и не делали.

Тут за моей спиной звякнул звонок, и я услышала голоса Светки и Вадика. Они бубнили что-то неразборчивое и уже не были такими радостными, как десять минут назад. Следом за ними вышли и наши полуголые аниматоры. Ноэль подошла ко мне.

– Привет, Настёна, – тихо, ласково сказал сероглазый блондин. – Как работается?

Он улыбнулся ей, но Ноэль, то есть, как теперь выяснилось, Настя, от его улыбки только белее стала. Она подняла на него глаза и сказала: