Len Kein - Вдали от дома

– Неужели ты решился? А то все ходишь вокруг да около, – она тянет руки к моим плечам, намереваясь взять инициативу на себя.

– Ты знаешь, давай я поведу, – я убираю ее руки, вхожу внутрь и закрываю за собой дверь, – я люблю жестче, поэтому не задавай лишних вопросов и закрой рот, идет?

– Как скажешь, милый, – она игриво смеется и снимает короткие шортики, я грубо хватаю ее за руку, веду за собой и толкаю на постель, она принимается снимать топ, под ним нет ничего, я быстрым взглядом осматриваю ее загорелое тело, ее большие упругие сиськи.

– Есть чем руки связать? – спрашиваю, глядя ей в глаза.

– Ммм, а ты не так прост, как кажешься, – она возбужденно облизывает свои губы, – в тумбе посмотри.

Я открываю ящик, беру маленькие розовые наручники, кручу в руках, прикидываю навскидку. Годится. Я сажусь на нее сверху, она извивается подо мной, беру ее руки и пристегиваю к ручкам кровати, шарюсь в тумбе в поисках того, что ей можно вставить в рот. Нахожу шарик с кожаным ремешком для БДСМ-игрищ, пойдет. Обстановка у нее здесь как в борделе, до сих пор чувствуется запах предыдущих "постояльцев", терпкий запах пота, тонкий запах спермы и бананового лубриканта, менее выраженный запах сигарет, дешевого дезодоранта по акции и китайской еды в картонных коробках, купленных на вынос.

– Сейчас мне будет та-а-ак хорошо, – я тяну это с удовольствием, осторожно заталкиваю шар ей в рот и закрепляю ремешок сзади. Осматриваю ее, сверху вниз, она быстро возбужденно дышит, ее оголенная грудь вздымается, она готова. Хорошо, – ты останешься здесь, утром я тебя освобожу, а сейчас я пойду и, наконец, высплюсь. Ты никуда не заявишь, потому что то, чем ты занимаешься – не легально, а мне нужна просто одна ночь сна и всё. Мы договорились?

Она яростно смотрит на меня, зрачки расширены, она дергается вперед всем телом, грудь трясется вместе с ней, в глазах недоумение и гнев. Но мне уже все равно, я просто хочу уснуть. Я накрываю ее покрывалом и ухожу. Как только я касаюсь своей подушки, я резко проваливаюсь в сон. Такой тихой, полной сна ночи у меня не было уже давно.

Когда я просыпаюсь под утро, в нашем коридоре стоит какой-то шум, люди ходят туда-сюда и звук их шагов эхом раздается по всему этажу. Я высовываюсь за дверь и проглядываю все по обе стороны. Из кухни смотрят любопытные соседские дети, мимо меня проходит сотрудник в полицейской форме.

– Черт, неужели это из-за моей выходки, – я закрываю дверь, но не отхожу от нее, прислушиваюсь, – вот же сучка, все-таки вызвала копов. Сейчас мне только новых штрафов не хватало, мать ее.

За моей дверью раздается уверенный стук. Кто-то стучит ко мне. Мое сердце колотится сильнее. Черт, все-таки мне влепят штраф. Я медленно поворачиваю ключ, одновременно пытаясь придумать себе менее абсурдное алиби, открываю дверь, на меня смотрит офицер полиции, низкорослый толстяк с пузом и смешными усами как из девяностых, показывает значок, говорит, что он из отдела убийств. Каких к черту убийств?

– Гарнетт Морроу? – он спрашивает, а сам мельком осматривает, что там у меня за спиной, пробегает глазами по моей квартирке.

– Да, это я, – я пристально, но с опаской смотрю в его глаза.

– Вы слышали какие-нибудь звуки из квартиры Вашей соседки Эллен в районе с двух по четырех ночи?

– Какие звуки? – я удивляюсь, – я спал в это время. Я лег в полночь и проснулся буквально десять минут назад. Видите ли, у меня проблемы со сном, все недавний переезд. Я переехал сюда пару недель назад, еще не всех толком знаю, как Вы сказали, ее зовут?

Когда я нервничал, я начинал говорить всё, что приходило в голову. Думаю, однажды это сыграет со мной злую шутку. Он записывает в блокнот мои показания, внимательно на меня смотрит, молча, кивает головой.

– Эллен Смит. Ее звали Эллен Смит.

– Вы сказали "звали"? Что произошло?

– Утром ее нашли мертвой.

Когда он это сказал, внутри меня будто все перевернулось. Черт возьми. Это я виноват? Я оставил ее прикованной к кровати, значит, я виноват? Как она могла умереть, твою мать? Она ведь была прикована. Может, задохнулась? Черт, я умею создавать себе проблемы.

– Спасибо за содействие, мистер Морроу, – он захлопывает свой блокнот с таким видом, будто узнал всё, что хотел, а сейчас пришло время отправляться в закусочную отведать крепкого черного кофе и пончиков с глазурью. Ммм, пончики с глазурью.

Когда он уходит, я выхожу в коридор и подхожу ближе к дверям ее квартиры. В коридоре кучковались любопытные соседи, я прохожу мимо них и встаю на цыпочки, чтоб хоть что-то разглядеть. Ее квартира опечатана. Внутри нет криминалистов, только два сотрудника в полицейской форме и этот офицер из отдела убийств. Кому какое дело есть до обычной ньюхэмовской шлюхи. Я смотрю вперед и вижу, как она по-прежнему прикована наручниками к перилам своей кровати. На ней больше нет кляпа, а рот в уголках губ немного разорван. Покрывало, которым я ее накрыл, скинуто на пол и видно, что кем-то затоптано. Я опускаю взгляд ниже, на ней нет нижнего белья. Когда я ее оставлял, на ней были белые трусики, сейчас они валяются на полу рядом с покрывалом. Между ног огромное краснеющее пятно крови, расползающееся почти до самых колен, в ее крови измазаны все простыни. Очень много крови. Откуда столько крови, твою мать? Я осматриваю тело в поисках еще каких-нибудь зацепок, мое внимание тут же привлекает ее шея. На ней толстая бордовая борозда, как от удушья. То есть это значит… что кто-то ночью пришел и прикончил ее.